блаженство. Затем, успокоившись, месье Мело принялся целовать меня с какой-то нежной яростью, как будто пытаясь расплатиться со мной за то наслаждение, которое я его только что заставил испытать.
–
Вы меня удивляете, – произнесла его жена, – я на самом деле думала, что сократизировавшись, получаешь живое удовольствие от давления, которое испытывает ваш скипетр на узком пути в спинтрию, но я даже не могу себе представить, какое удовольствие может получить и ощутить сам спинтрия, аналист, мужчина-наложник, принимающая сторона этого действа… напротив, мне казалось, что толщина того орудия, которое он допускает в себя, должна ему причинять кое-что вроде боли… и немалой, которая должна притупить любое сладострастие.
–
Ах! Моя дорогая, ты сильно ошибаешься, роль спинтрии также приятна, как, например, роль Кефала… которому его жена Прокрида предстала в виде юноши, в которого он проник сзади, и признал, что внутреннее нежное трение внутри её ягодиц очаровательно и прекрасно… и я видел женщин, которые предпочитали встречать своего возлюбленного именно с этой стороны.
–
В таком случае, не странно ли, что ты не дал мне возможности попробовать такое проникновение?
–
Я не осмеливался тебе это предлагать, и не случись сегодняшних событий, я тебе, возможно, никогда бы об этом не рассказал.
–
И ты бы трагически ошибся, потому что меня чрезвычайно соблазняет и возбуждает всего лишь только одна мысль о таком проникновении… и возможно, тебя это удивит, но из моего грота только что, как только я представила себя такую сцену с моим участием, излился очередной ручей страсти… и если бы только я не опасалась, что это всё-таки причинит мне сильную боль, то я бы непременно прямо сейчас…
–
Мы уже перенесли такое… ваш муж и я… и почти такое же чувство я испытал в моём почти что детстве с одним монахом, и поэтому я могу вам уверенно сказать, что с небольшим количеством мази все препятствия исчезают,
врата наслаждения открываются…
и это совсем не больно,– произнёс я.
–
Ваши слова придают мне силы и поощряют меня на безумство… между тем, меня не покидает мысль… я не могу себе представить, как это возможно, чтобы такая большая штуковина,– произнесла она, трогая своей прекрасной ручкой огромный скипетр мужа,– сможет войти в столь маленькое убежище?
–
Моё сердце,– ответил месье Мелло,– нужно понимать, что для того, чтобы начинать распашку целины, следует выбрать соответствующий плуг, лемех которого будет наиболее остёр о соответствовать размерам пашни.
При осмотре и сравнительном исследовании наших скипетров мы пришли к выводу, что пропорции моего плуга казались более подходящими для того, чтобы начинать работу между прекрасными холмиками в средней части тела моей госпожи, и после небольшого отдыха и искусных манипуляций пальчиками моих партнёров силы мои восстановились, а скипетр принял должное ему положение. Мелло остался