не могу игнорировать того обстоятельства, что держа вас над купелью, я взяла на себе обязательство всячески вас просвещать, защищать и заботиться о вас до тех пор, пока смогу быть полезной для вас.
–
Вы всегда это делали, мадам, и в благодарность…
–
Я хочу продолжить… и хочу сказать, что я поняла, что с возрастом возникают новые проблемы, в разрешении которых я обязана вам помочь… С недавнего времени, я думаю, вы заметили, что ваша грудь округляется.
–
Мадам, я в этом не виновата.
–
А я вас в этом не упрекаю, но необходимо, чтобы я увидела, в каком она состоянии пребывает сейчас.
Бедняжка Бабетта покраснела после этих слов.
–
Аббат,– продолжила госпожа Мелло,– расшнуруйте корсет мадемуазель Бабетты. Поскольку вы будете её духовником, было бы хорошо, если бы вы сами оказали ей помощь, в которой она может нуждаться.
Я счёл своим долгом повиноваться, а малышка Бабетта пребывала в затруднении и смущении, не зная, то ли ей нужно уступить, то ли сопротивляться.
–
Вы больше не ребёнок, – продолжила её крестная мать, – и я с вами собираюсь отныне говорить, как со взрослой девушкой… но и вы должны вести себя соответственно… вы себе не представляете, я полагаю, что я хочу сделать… и что я хочу заставить сделать вас… и это может показаться вам не совсем приемлемым. Кроме того, присутствие моего мужа должно вас успокоить… но, чтобы разрушить вашу застенчивость, я хочу вам показать пример.
Сказав это, мадам Мелло сняла свою юбку и обнажила своё ущелье, которое мы вместе с её супругом успешно и неоднократно покоряли прошедшей ночью. Увидев это, обескураженная Бабетта не оказала мне абсолютно никакого сопротивления и позволила вытянуть из своего корсета два маленьких, едва зарождающихся, белых и твёрдых, как алебастр, шара… глобуса… и я был ослеплён их великолепием.
–
Они прекрасны,– произнесла мадам Мелло, нежно и легко дотрагиваясь до них,– и чрезвычайно волнительны, а кроме того убедительно свидетельствуют о том, что всю прелесть твоего тела должны подтвердить и все остальные его части, в чём все мы должны убедиться. У вас ведь ещё совсем недавно, буквально пару лет тому назад, не было ни одного волосика нигде… ни одной шелковистой прядки… там… ниже вашего бюста… не могли бы вы показать, а как там сейчас?
–
Мадам…?
–
Итак?
–
Не ругайте меня, эти мои слова вылетели из моего рта лишь потому, что я не осмеливаюсь сделать это.
–
Говорите… говорите, не опасайтесь ничего.
–
Вот уже шесть месяцев…
–
После чего?
–
Как я заметила первые волоски там.
–
И…?
–
Мне было стыдно показать их вам.
–
Ничего страшного… но может быть будет вполне