Штейнер уходит из моей жизни так же стремительно, как в нее вошел.
– Похоже, Кейси была не права, – говорю я скорее самой себе и ощущаю, как с меня сваливается груз, о котором я и не подозревала.
Раздается тихий смех.
– А, твоя сестра… – Он переводит взгляд на группу проезжающих мимо велосипедистов. – Когда Кейси впервые пришла ко мне, я сразу подумал о тебе, Ливи. Правда. Я задался вопросом, как тебе удалось справиться со всеми этими обстоятельствами. Но я был полностью поглощен Кейси и Трентом, а ты словно бы ехала сама по себе прямою дорогой. Даже когда весной Кейси пришла ко мне побеседовать о тебе, у меня были сомнения. – Доктор Штейнер снимает очки и трет переносицу. – Именно такие пациенты, как она, – в таком же угнетенном состоянии – облегчают мне работу.
Хмурю брови, силясь понять его слова.
– Но ведь я же не такая, как Кейси? – спрашиваю я и слышу, что голос у меня чуть дрожит.
Доктор Штейнер качает головой.
– Нет, Ливи. Хотя во многом вы на удивление похожи, в таких вещах вы очень разные.
– Правда? А я всегда считала, что мы с ней полные противоположности.
Он усмехается.
– Вы обе на редкость упрямые и сообразительные. Конечно, внешне ты более мягкий человек. Твоя сестра не скрывает свой темперамент, а ты… – Он чуть выпячивает губы. – А ты, Ливи, несколько раз удивляла меня своими выходками. А меня удивить нелегко.
Слежу за велосипедистами, они уже на другой дорожке, думаю над словами Штейнера и чувствую, что чуть заметно улыбаюсь. Меня еще никто не сравнивал вот так с моей сестрой. Я всегда была упорной, ответственной. Надежной. Осторожной, спокойной и выдержанной. Моя сестра как бенгальский огонь. В душе я всегда ей завидовала.
И я думаю о прошедшем лете, когда мне пришлось делать вещи, о которых я и помыслить не смела. В большинстве случаев рядом была Кейси, ничуть не заботясь о том, что может попасть вместе со мной в неловкую ситуацию.
– Да, это лето было познавательным, – признаюсь я с улыбкой. Поворачиваюсь к седовласому доктору и задаю вопрос, на который он раньше мне не ответил: – А почему вы заставляли меня делать все эти безумные вещи? Зачем это было нужно?
Он молчит, словно решая, что мне сказать.
– А ты поверишь, если я скажу, что делал это исключительно ради собственного удовольствия?
– Может, и поверю, – честно говорю я, и он ухмыляется. – Нет, я серьезно. Вы заставляете меня ходить на «быстрые свидания», но я не понимаю, какая польза от танцев «змейкой» или от сквернословия. Скорее это вызывает обратный эффект. Ну, понимаете… как бы наносит психологическую травму.
Доктор Штейнер скептически хмыкает.
– Не понимаю, каким образом тебя могли травмировать танцы.
Я приподнимаю бровь.
– А вы сами бывали на подобных мероприятиях? Да еще с моей сестрой?
Он закатывает глаза.
– Только не надо драматизировать. Вряд ли бы случилось так, что…
– У нее был микрофон! – перебиваю его я. – И она решила устроить импровизированный