И пусть Эрвин всего лишь сидел бок о бок со мною, не прикасаясь даже, это было неприятно. Но куда мне было деваться? Пришлось терпеть…
– Попробуем начать с самого начала, – произнес он. – Как ты свела знакомство с Клаусом?
Я посидела немного, раздумывая, с чего лучше начать, потом набросала корабль, каким запомнила его: горделивый парусник, украшенный гирляндами и штандартами. В небе повис полумесяц, а с палубы корабля протянулись в небо длинные штрихи, увенчанные звездами.
– Что это? – нахмурился Эрвин. – Корабль – понятно, а это… фейерверк, что ли? Да? Постой-ка, да это же вылитый «Ретивый»! Точно, три мачты, высокая корма, фигура русалки на форштевне, но… Он ведь затонул больше двух лет назад! Да… верно, Клаус как раз отмечал день рождения!
Я кивнула несколько раз, стерла россыпь искр праздничного фейерверка и нарисовала поверх мачт грозовые тучи, а вдоль борта – завитки штормовых волн. Ну а потом недрогнувшей рукой провела из тучи копье молнии, вонзившейся точно в среднюю мачту (я не знала, как она называется у моряков), и добавила языки пламени, мигом охватившего такелаж.
– Пока понятно, «Ретивый» угодил в шторм, в него ударила молния, и корабль загорелся, – проговорил Эрвин. – Но это и так известно. А что же дальше?
Я нарисовала в волнах человечка, подписав его все той же литерой «К», а корабль небрежно стерла – его ведь разметало по волнам. Принц молча смотрел.
Снова очистив доску, я провела прямую линию – берег. На берегу закудрявились деревья, вдалеке на холме встал дом служительниц Создателя, отмеченный его символом, а у линии прибоя появилась все та же фигурка, обозначенная буквой «К».
– Да, Клаус говорил, что, когда корабль пошел ко дну, он очутился в воде, – проговорил Эрвин, – а после не помнил уже ничего, только как очнулся на берегу, а над ним склонились девушки из обители. Это ты нашла его?
Я покачала головой и прикрыла ладонью здание на холме, а другой рукой указала на нарисованные волны.
– Не понимаю, – со вздохом сказал он. – Будь ты рыбачкой, я подумал бы, что ты могла подобрать Клауса в море, где его носило волнами на каком-нибудь обломке мачты, а потом чего-то испугалась и оставила его на берегу поближе к людям. Но ты явно не простолюдинка и вряд ли хоть раз в жизни держала в руках весло! А еще… – Эрвин посмотрел мне в лицо: – Мне кажется, я уже встречал тебя прежде. Не в этих краях, нет, очень далеко, у чужих берегов, но этого ведь не может быть, верно?
Пока он говорил, я стерла все с доски. Попробую рассказать ему правду, решила я. Может быть, он поверит мне?
– Постой, что ты рисуешь теперь?
Поднявшись, я взяла со стола альбом, перелистала, нашла нужный рисунок и показала его принцу.
– Кто это? – спросил он, хмуря брови.
Я указала на него, потом на портрет Клауса, затем на себя – и на одну из нарисованных девушек.
– Твоя сестра? – догадался Эрвин. – И правда, видно сходство… Я прав?
«Да, да!» – кивнула я и снова указала на рисунок, а затем показала на пальцах – один, два… пять,