свитком и вопя:
– Они самые, я для верности мужиков допросил, так все приметы сходятся.
– Так уж прямо и все, – искусно скрывая волнение, усмехнулся есаул. – Ты сам-то их видел?
Стрелецкий сотник слегка смутился, но уверенно ответил:
– А чего на них глядеть. Я вон, Федора послал, – кивнул он на десятника, который у колодца умывал разбитое лицо. – А они шибанули его дверью да говорят, катитесь, мол, отсель, покуда живы. Разве люди добрые, не воры, так со слугами царевыми поступят?
– Ну, если это действительно Кольцо, так он с твоим десятником еще по-божески обошелся, мог бы сразу на месте убить. Видно, шум им поднимать не хочется, – заключил Иван и строго приказал: – Стойте здесь, не мельтешите, я сам пойду посмотрю, что они за люди.
– Смотри, не смотри, меня теперь за поимку эдаких волков непременно полковником сделают, – радостно заверил Бегич .
«Сволочь ты, а не полковник. Сволочью родился, ею и помрешь, – подумал – Княжич, поднимаясь на крыльцо. У порога он остановился в легком замешательстве: Так вломиться или постучать. Брат ведь, он шальной, может рубануть не глядя».
Решив держаться золотой середины, он без стука, но с опаской потянул на себя дверь. В сенях было пусто, а другая дверь, что вела в горницу, оказалась распахнутой настежь. «Наверняка за ней стоят в засаде», – усмехнулся Ванька и смело шагнул через порог.
В горнице за колченогим столом сидел богатырского склада незнакомец с недлинной, но приметной курчавой бородой. Перед ним лежала сабля и пара уже запаленных пистолей. Раньше видеть Ермака Княжичу не доводилось, тем не менее он сразу же признал удалого атамана, о котором был наслышан сперва от побратима, потом от Сашки Маленького, и не по могучему размаху плеч, а по взгляду больших карих глаз, в которых отражались властность, незаурядный ум и отрешенность от мирских сует одновременно. Такое есаул видал лишь на иконах с изображением святых угодников.
«Не зря Кольцо его нахваливал, сразу видно – настоящий казачий вождь», – подумал Ванька, едва взглянув на будущего покорителя Сибири.
Как ни странно, но Ермаку незваный гость тоже понравился. «Интересно, что за херувим явился. На слугу царева вовсе не похож. У тех у всех, как на подбор, либо собачьи морды, либо свиные рыла, а этот чем-то даже на Георгия Победоносца смахивает», – подумал он и невольно улыбнулся при появлении Княжича.
– Здорово, атаман, – задушевно, словно к старому приятелю, обратился к нему Ванька.
– Будь здоров и ты, мил человек, только что-то я тебя не припомню, почему ты вдруг решил, что я какой-то атаман. Мы люди мирные, купеческого звания.
– Оно и видно, – есаул кивнул на изготовленное к бою оружие. – То, что ты меня не знаешь, не беда, и то, что я тебя признал, тоже не страшно. Другое плохо. Вас с Кольцо стрелецкий сотник по приметам, в царевой грамоте прописанным, опознал. Кстати, где Иван?
Вместо ответа Ермак взглянул на дверь, та тут же закрылась, и перед Княжичем предстал побратим с клинком в руке.
– Ванька,