вымыла?»
«Да… всю мыльницу…»
Мама целует меня. Потом смазывает меня от комаров, руки, спинку. Я иду чистить зубы и разглядываю в зеркало язык.
Про то, что Лёник целовал, так и не сказала.
Но если он меня еще раз поцелует, то уж всё расскажу! Такое расскажу, что даже сам не знаешь.
«Думаете, они вас там не достанут, в Бултыхах?»
Сижу у Коваленка перед отъездом.
«Ладно, поезжайте. Может, повезет».
Закурил.
«Что – повезет?»
«Случай из практики: у меня знакомый один был, общались по рыбалке. Ну, значит, врачи ему – диагноз. Какой? Вот такой».
«И что?»
«Плюнул. С таким диагнозом не от болезни умирают. А от лечения».
Подвигает пепельницу. Я смотрю на его ногти.
«Уехал к матери в деревню. Все бросил. Семью, работу, любовницу. И в деревню. И все прошло. Диагноз – как рукой».
Молчит.
«Потом все равно спился. Судьба. Так что езжайте. Если что подозрительное, сами знаете».
«Мам, а если вдруг мне в нос заползет паук?»
Мы идем на завтрак, папа с Лёником, как всегда, убежали вперед.
Мама не слышит меня, о чем-то думает.
Она стала часто о чем-то думать. Идет и молчит.
После завтрака кидали с Лёником камни в озеро, кто дальше.
Потом на песке Лёник рассказывал Шерлока Холмса.
Можно спросить про паука у Лёника, но он станет издеваться. Он всегда издевается, когда его спрашиваешь. Можно маму, но надо дождаться, когда она ни о чем не думает.
«Не хочешь слушать, так и скажи!» – Лёник поднимается, с него сыплется мокрый песок.
«Хочу! Рассказывай! Ну, рассказывай. Я хочу!»
Но Лёник уже бежит к воде. Быстро не может, там скользкие камни.
Лёник кому-то машет рукой. К нему подплывает парень на катамаране. Это Александр Данилов, его новый друг.
Тоже подружусь с кем-нибудь взрослым, назло Лёнику. Еще обзавидуется.
Пришли мама с папой. Я ухожу играть на валуны и нахожу там десять копеек!
Сильный ветер. Сосны скрипят. Натягиваю куртку, кеды, выхожу.
Мама отрывается от газеты:
– Слышишь, Лен. Китайцы что опять… Средство изобрели бессмертия, вот, почитай потом… Далеко собралась?
В коридоре Лёник набирает из кулера. Делаю ему ручкой. Чао.
Хочу побыть одна, одна с ветром, с озером.
Купающихся – ноль. Вообще никого. Ветер, сосны шумят. Господи, какой кайф!
Бегом к пляжу. Волны. Подпрыгиваю. Еще. Еще.
Меня никто не видит. Никто!
Останавливаюсь, резко поворачиваюсь.
Может, показалось?..
Гена возится с ключами. Я стою позади, уставившись, как дура, в его спину.
Заходим. Сразу лезет.
– Подожди, – притормаживаю.
Да, та самая радиорубка. Та самая.
Сажусь на топчан. Солнце, пыль. Солнечный круг.
Нас с Лёником один раз пустили сюда в то лето.
Музыкой тогда заведовал дядечка по фамилии Ленин. «Левин», – поправляла мама. «Нет, Ленин!» Даже ругались. Лёпсер, как