сковороду. Все сели к столу, застучали вилками, резали мясо ножами, рвали зубами. Позвали и Андрюху:
– Иди, Старый. Мясо. Свежатина.
Подумал Старый, что свежего мяса можно поесть, хоть и сыт уже. Стал класть куски в рот и жевать. Жевалось. Мягкое мясо было, прожарилось.
Молча едят, вдумчиво.
– Откуда продукт? – спросил Старый.
На него посмотрели. И дальше едят.
Один обтер рот и говорит:
– С того мешка взяли. Казак с ляжки срезал. От дерьма отмыли. Не пахнет?
Народ стал дружно отвечать:
– Не-а.
– Совсем и не воняет.
– Ароматное.
– А чего добру пропадать?
Как Старый повалился из-за стола, да как блеванул себе на ботинки, так сразу и заржал народ. Гоготали. Хлопали Старого по плечам, спине, еще мяса совали под нос. Воротит Старого. А и смешно тоже стало – эк его развели.
– Сволочи.
– Га-га-га!
– Го-го-го!
– С ля-ашки-и-и!
– Дураки, – кричит Андрюха, – зачем мешок приперли в комендатуру?
– Прокурорские сказали. Да выкинули уже. Ох, Старый. Прокурорские посмотрели и сказали – чего вы это дерьмо приволокли?
– Ха-ха. Ну, Старый, лошара. Собрался домой-то?
«Собрался, – подумал Андрюха. – Эх!.. Я ж забыл. Надо бы с ротным насчет денег пообщаться».
Новый ротный по фамилии Дубинский был человек.
До него ротным был Вася, тезка Макогонова. Вася был увалень. Васе все прощалось. Когда Жору с Тимуром рвануло на Первомайке, Вася и опростоволосился. Жорику ноги по яйца оторвало, Тимура тоже ничего себе нахлобучило. Вася с камеркой был, стал снимать на видео. Приехал комендант. Вечером в новостях показали кровищу на асфальте и коменданта Удава матерящегося смертным матом. Все на Васю – гад, продал кассету журналистам! Вася клялся, что не продавал, так отдал. Дурак, сказали, дурак, что не продал, а так отдал! Удав же пообещал сгноить дуракастого ротного. Когда пришел новый ротный, Вася никак не мог рассчитаться как матответственный: ходил, ныл, что его подставили. Но, в общем-то, Вася был не трус. Увалень, но не трус. Вася даже к «первым номерам» подходил на маршруте. «Первый номер» – смертник. Так всякий грозненский сапер скажет и не ошибется. Журналистам, когда они идут с саперами, говорят: от «первого номера» держитесь подальше. Если рванет, то в асфальт мордой, мордой. Еще и «вторые номера» – смертники. Многие из взвода Старого погибли – все «первые и вторые номера».
Лежал Старый в палатке, пальцами шевелил на ногах и думал о ротном, про свои деньги, что заработать заработал, но никак получить не мог. А еще о том, кто и как воюет, думал.
Вот, к примеру, не все воюют…
Одни парятся весь контракт в тылу в Ханкале: и офицеры, и разные солдаты. Там можно даже орден по легкому заработать. И вот, значит, считается, что столько-то народу было в Чечне. Его спросят – ты где воевал? Он, тот, – в Чечне! Уважуха. А никто не знает, что тот так себе воевал – сидел и делал серьезный вид, когда прилетали генералы из штабов. Он два года там просидел – два раза скатался с колонной в Грозный или Гудермес. И получил орден. Ну