из дома.
Тени в ночи – одна за другой: автоматы в плечо, улица просматривается через приборы ночного видения.
Лодочник ждет.
Тимоха сидит на пленнике: придавил ногой, чтобы тот не шевелился даже.
Лодочник завел мотор.
Макогонов, Штурман и Муфтий решают, что делать.
Сорок минут до рассвета.
Штейн горячится:
– Успеем!
Штурман сомневается.
Макогонов принимает решение:
– Будем брать. Завтра уйдет. Факт уйдет. Этого взяли, завтра они узнают, что этого взяли. Хоп, будем брать.
Они взобрались на броню. Макогонов на командирском месте.
– Лодочник, седушку мою. Адрес в Черноречье. Поехали.
– Поехали, – отзывается Лодочник. – Ну что, смертнички.
– Язык отрежу.
Тихо работает мотор у БРДМ; неслышная машина «бардак» – самая для ночной работы.
Макогонов теперь был уверен, что сведения, полученные от задержанного боевика, точны и не требуют доказательств и проверок. И времени у них все равно не было проверять, – сомнения в такой момент могли лишь помешать делу. Вспомнил Макогонов: «По имеющейся информации, в Грозный из Веденского района Чечни для установления связи и координации действий бандформирований международного террориста Абу аль-Валида прибыл гражданин Турции некий Хамжед, являющийся доверенным лицом Бен Ладена…» Оно? Да наверняка. Точно оно. Нужно брать. Штурман? Штурман всегда сомневается: у него такая работа, ему по должности предписано сомневаться.
Добрались до Черноречья. Адрес в частном секторе. Не ошибешься – дом такой один на весь квартал двухэтажный кирпичный. Темные окна. Один факел на всю улицу. Тут же к факелу поднимается палка с мокрой тряпкой.
– Тот, думаешь? – спросил Штурман, когда бойцы занимали позиции перед штурмом.
– Тот, – ответил Макогонов. – Адрес не обкатан. Мельник со своей тройкой пойдет первым. Будем брать.
Штейн горячится:
– Термобаром в окна.
– Их живыми нужно взять. Может вырисоваться интересное дело. Мельник первым пойдет.
Случилась как-то с Вовой Мельником пренеприятнейшая история.
Пришлось ему взять отпуск «по личным» десять суток. И рванул Вова в Ханкалу. Из Ханкалы летают «вертушки» на Большую землю. Не регулярно летают. А тут МИ-8, «восьмерка», стоит под парами. Винты раскручиваются. Вова подскочил к кабине, стучит в стекло. Летчик открыл форточку, спрашивает – чего тебе, малый? Домой срочно надо, а если на вашей не улечу, «корову» придется сутки ждать. Возьмите – а? Летчики обиделись на Вову, что он большой транспортный вертолет МИ-26 назвал «коровой». И не взяли. Вова сутки мок под дожем на взлетке в Ханкале. Когда пришел борт, и все стали грузиться, прошел слушок, нехороший слушок – а потом и сказал кто-то, что ту самую «восьмерку», летчик которой отказался взять Вову на борт, сбили боевики из переносного зенитного комплекса. Вова загрузился в «брюхо» большого вертолета МИ-26 и подумал, а ведь было предчувствие – он тогда не придал этому значения. Но ведь почему-то стал