сильнее сжал плечо мальчика и подтолкнул его в паб. У задней двери показалась сутулая фигура с фонарем – Том, сморщенный и беззубый хозяин заведения.
– Вы нашли его, министр! – воскликнул он. – Вам что-нибудь подать? Пиво? Бренди?
– Наверное, чаю… чайник, – попросил Фудж, по-прежнему не отпуская Гарри.
Сзади запыхтели, и что-то громко заскрежетало. Стэн с Эрни, взволнованно озираясь, втащили сундук и клетку.
– А чё ж ты нам-та не сказал, кто ты ваще такой, а, Невилл? – спросил Стэн, радостно улыбаясь Гарри. Из-за его плеча по-совиному выглядывал Эрни.
– И отдельный кабинет, пожалуйста, Том, – с нажимом добавил Фудж.
– Пока! – упавшим голосом сказал Гарри Стэну и Эрни.
Том с фонарем поманил Фуджа за собой по узкому коридору. В маленькой гостиной щелкнул пальцами, и в очаге загорелся огонь. Хозяин с поклоном удалился.
– Садись, Гарри, – сказал Фудж, показав на кресло у камина.
Гарри сел. Руки у него покрылись гусиной кожей, несмотря на тепло очага. Фудж снял и отбросил полосатый плащ, оставшись в бутылочно-зеленом костюме; затем поддернул брюки и уселся напротив.
– Я – Корнелиус Фудж, Гарри. Министр магии.
Гарри это было известно; однажды он уже видел Фуджа, но скрывался тогда под плащом-невидимкой, о чем Фуджу знать не следовало.
Вновь появился Том, в фартуке поверх пижамной куртки и с подносом – чай и блюдо сдобных лепешек. Поставил все на столик между Гарри и Фуджем и снова вышел, прикрыв за собой дверь.
– Ну, Гарри, – начал Фудж, разливая чай, – задал же ты нам работы, скажу честно. Подумать только, сбежать от дяди и тети, да еще вот так! Я уж было подумал… но ты цел и невредим, а это главное.
Фудж намазал себе лепешку маслом и подтолкнул тарелку к Гарри.
– Ешь, Гарри, а то ты как ходячий мертвец. Ну что ж… Хочу тебя порадовать: мы сумели устранить последствия случайного вздутия мисс Марджори Дурслей. Двое представителей департамента по размагичиванию в чрезвычайных ситуациях несколько часов назад были направлены на Бирючинную улицу. Мисс Дурслей проткнули, ее память модифицировали. У нее не осталось абсолютно никаких воспоминаний о происшествии. Так что было и сплыло. Все хорошо, что хорошо кончается.
Фудж улыбнулся Гарри поверх чашки, на манер доброго дядюшки, беседующего с любимым племянником. Гарри, который не верил собственным ушам, открыл было рот, однако не придумал, что сказать, и закрыл снова.
– А, ты, видимо, хочешь знать, как отреагировали твои дядя и тетя? – догадался Фудж. – Не стану скрывать – они рассержены донельзя. Тем не менее они готовы взять тебя обратно следующим летом, при условии, что ты останешься в «Хогварце» на рождественские и пасхальные каникулы.
У Гарри разлепилось горло.
– Я всегда остаюсь в «Хогварце» на рождественские и пасхальные каникулы, – сказал он, – и никогда больше не хочу возвращаться на Бирючинную улицу.
– Ну, полно, полно, я уверен, ты успокоишься и передумаешь, – встревожился Фудж. – В конце концов, это твоя семья, я уверен, что вы любите друг друга…