Крепко ухватитесь за хвост метлы, твердил он про себя. Но что дальше, уже не помнил. Голос тети Марджи вонзался в мозг, как дядины сверла.
– Этот ее Поттер, – громким басом выкрикнула тетя Марджи, схватила бутылку и плеснула бренди себе в бокал и на скатерть, – чем он, собственно, занимался? Вы никогда не говорили.
Дядя Вернон и тетя Петуния ужасно напряглись. Даже Дудли поднял глаза от торта и вытаращился на родителей.
– Да… ничем, – ответил дядя Вернон, едва взглянув на Гарри. – Он был безработный.
– Так я и думала! – Тетя Марджи победно отхлебнула бренди и утерла подбородок рукавом. – Никчемный, бесполезный бездельник, попрошайка, который…
– Ничего подобного, – внезапно выпалил Гарри. Все затихли. Гарри дрожал с головы до ног. Он в жизни так не злился.
– ЕЩЕ БРЕНДИ! – заорал дядя Вернон, сильно побелев. – А ты, парень, – рявкнул он на Гарри, – марш в постель, быстро…
– Нет уж, Вернон… – икнула тетя Марджи, поднимая руку. Ее красные глазки злобно вперились в Гарри. – Давай, дружок, продолжай. Гордишься родителями, да? Они, значит, разбиваются на машине по пьяной, я так понимаю, лавочке…
– Они вовсе не разбились на машине! – крикнул Гарри. Он уже вскочил – сам не заметил как.
– Они погибли в автокатастрофе, мерзкий врунишка, а ты тяжелой обузой свалился на своих добропорядочных, трудолюбивых родственников! – завопила тетя Марджи, раздуваясь от злости. – Ты наглый, неблагодарный…
Но тут она осеклась. Сначала казалось, что у нее нет слов от возмущения. Ее раздувало от невыразимого гнева – и раздувало неостановимо. Громадное красное лицо распухло, глазки выкатились, рот растянулся слишком широко и уже не мог произносить слова, а вот и пуговицы с твидового пиджака выстрелили по стенам – тетя превратилась в гигантский воздушный шар, живот вырвался из плена твидового пояса, пальцы напоминали салями…
– МАРДЖИ! – закричали хором дядя Вернон и тетя Петуния, когда тело тети Марджи взмыло с кресла и полетело к потолку. Она стала абсолютно шарообразной – живой бакен со свинячьими глазками, – а руки-ноги по-дурацки торчали в разные стороны. Тетя плыла по воздуху, апоплексически чпокая. Рваклер ворвался в комнату юзом. Он лаял как сумасшедший.
– НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!
Дядя Вернон ухватил сестру за ногу и потянул вниз, но сам чуть не улетел. Через мгновение Рваклер бросился и вонзил зубы в ногу дяди Вернона.
Пока никто не помешал, Гарри сорвался с места и ринулся к чулану под лестницей. Дверцы волшебным образом распахнулись, стоило ему протянуть руку, и за две секунды Гарри подтащил свой сундук к входной двери. Потом взлетел на второй этаж и нырнул под кровать. Откинул половицу и выволок наволочку с книжками и подарками. Извиваясь угрем, вылез из-под кровати, подхватил пустую совиную клетку и понесся вниз к сундуку. В этот миг из столовой выбежал дядя Вернон с окровавленными лохмотьями вместо брючины.
– ВЕРНИСЬ! – вопил он. – ВЕРНИСЬ И ИСПРАВЬ ЕЕ!
Но мальчиком