ты права. – У меня не получается ей возражать, ведь, если честно, мне тоже хочется измениться. Правда, я не знаю, какой хочу стать.
– Мне плевать, что обо мне подумают. Плавное, чтобы все поняли – я не собираюсь больше терпеть их издевательства! – Мара выпускает облако дыма. – Надоело, что все меня шпыняют и обращаются со мной как с полным дерьмом! А тебе разве нет?
Она переводит взгляд на меня. А я не могу лгать. Но и признать всю правду тоже не могу. Поэтому молчу. Я подхожу к ней и достаю сигарету из пачки. Зажимаю ее губами. Мара ничего не говорит, лишь хитро улыбается и подносит мне зажигалку. Я затягиваюсь и захожусь кашлем, когда отвратительный табачный дым проникает в легкие. Мы смеемся, я кашляю и ловлю воздух ртом.
– Вот гадость! – Я кашляю и давлюсь дымом. Но все равно затягиваюсь еще раз.
– Глубоко не вдыхай, – смеется Мара.
Я не вдыхаю и на этот раз не закашливаюсь. Мара смотрит на меня, и меня вдруг осеняет: может, у меня тоже получится измениться? Измениться так, чтобы не быть себе противной. Я снимаю очки, затягиваюсь и поворачиваюсь к Маре.
– Как думаешь, может, и мне перейти на линзы?
– Конечно! – Зажав сигарету губами, она тянется ко мне и убирает мои волосы назад. – Тебе пойдет, – шепелявит она с сигаретой в зубах.
– Правда? – спрашиваю я и не до конца понимаю, что мне пойдет. Если я начну убирать волосы? Или носить линзы? Или и то и другое?
– Ты была бы такой крутой штучкой, если бы перестала прятаться. Красоткой.
– Ты правда так считаешь?
– Да, Иди. Уверена.
Я снова улыбаюсь, чувствую действие никотина и представляю, как все будет. Сколько всего я смогу сделать.
Мы так долго ждали лета, а теперь оно пришло и проносится мимо. Я целыми днями думаю о том, что сказала Мара. Что я прячусь и если бы перестала прятаться, то стала бы настоящей красоткой. Все лето я только и думаю о том, как перестать прятаться, если ты привыкла заниматься этим всю жизнь. Кейлин на каникулы не приехал – записался на дополнительные летние курсы. Я решила, что так даже лучше. Нет Кейлина – нет и Кевина.
– Мам, – говорю я своим «голосом хорошей девочки», – я вот что хотела спросить…
– Угу? – бормочет она, не отрываясь от объявлений о распродажах. Она еще не выпила свой утренний кофе.
– Что тебе нужно и сколько это стоит? – в разговор вмешивается папа.
– Что ты хочешь? – Мама наконец поворачивается ко мне.
Я медленно снимаю очки.
– Мам, тебе не кажется, что без очков я буду симпатичнее?
– Ты и так симпатичная. – Она снова утыкается в газету. Видимо, мой подход не сработал.
– Через три недели начнутся занятия, и я подумала… вот Маре в том году подобрали линзы, и она… то есть.
– Не ходи вокруг да около, Минни-мышка, говори, в чем дело, – свободной от кофе рукой папа показывает, чтобы я не тянула.
– Ладно. Я вот что подумала – может, мне тоже перейти на линзы?
Родители обмениваются взглядом, видимо, означающим: ну почему она не оставит нас в покое?
– Они