А значит, ей нужен соответствующий, пропорциональный ее мощи, то есть океанский военно-морской флот, вместо скромного флота для защиты собственных берегов и Балтийского флота, которые были у Германии на тот момент. Начиная с 1898 года, целая серия законов обеспечила финансирование строительства линкоров, тяжелых и легких крейсеров. Так как германская экономика росла быстро, также быстро рос и ее флот: второй германский военно-морской закон от июня 1890 года обеспечил удвоение финансирования кайзеровского военно-морского флота с девятнадцати до 38 линкоров, а за ним последовали другие подобные же законы 1906, 1908, и 1912 годов.
Отличительной особенностью действия стратегии является невозможность достижения прямолинейных результатов при прямолинейных действиях, так как существуют и другие игроки, которые обычно мешают достижению результата42. Соответственно, германские действия по постройке океанских боевых кораблей привели не к достижению превосходства на море в неизменном в других отношениях мире, а к глобальной стратегической трансформации, которая привела к конечному нулевому результату с точки зрения германской военно-морской мощи и впоследствии – к поражению Германии. Срочное строительство Германией постоянно возраставшего количества все более мощных кораблей были слишком угрожающими и вызвали британскую ответную реакцию.
Одним из определенно асимметрических ответов Британии было введение в строй дредноута – революционного в отношении своих боевых качеств корабля, который был спущен на воду в 1906 году и немедленно сделал былой многокалиберный линкор устаревшим.
Но главный британский ответ на новые глобальные и морские амбиции Германии был еще более асимметричным: он вызвал настоящую революцию в дипломатии, которая заново перестроила весь стратегический контекст мировой политики.
Франция была главным врагом Британии на протяжении столетий, в последнее время из-за интенсивного соперничества при разделе колоний в разных уголках мира. Поскольку Германия непосредственно угрожала Франции, последняя могла бы стать союзником Британии, если бы все колониальные противоречия были разрешены. С помощью жесткой дисциплины и целеустремленности, которых непременно требует большая стратегия, британцы отодвинули на задний план как все былые, так и вновь возникшие распри и оперативно достигли сразу нескольких договоренностей с Францией: о доступе в Марокко, о правах на рыболовство в районе Ньюфаундленда, о территориальных спорах в Западной и Центральной Африке и о границах Сиама, о торговле с Мадагаскаром и о принадлежности Новых Гебридских островов (сейчас Вануату).
Все это было сделано к 8 апреля 1904 года, и с того времени доступ Германии к мировому океану зависел уже от совместного согласия британского и французского флотов при условии сохранения Германией мира с обеими странами – в противном случае этот доступ легко перекрывался. Даже превосходящий по силам германский боевой флот в Северном море не мог эффективно