австро-венгерский флот в верхней Адриатике, освободив британский флот от любой угрозы в Средиземноморье. Соответственно, Италия превратилась в еще одну точку приложения сил для терпеливой британской дипломатии.
Как только все союзники – реальные и потенциальные – заняли свои позиции на каждой из сторон будущей Первой мировой войны, исход этой войны был абсолютно предопределен. Британский, японский и французский флот с их сетью угольных баз по всему миру надежно контролировали весь мировой океан, обрекая германский флот на бездействие в запечатанном ими Северном море. На суше германская армия одержала много побед, но ни одна из них не могла спасти Германию от морской блокады, означавшей недостаток сырья, и конечное поражение из-за экономического истощения, которое привело к социальным беспорядкам и дезинтеграции немецкого общества. Только прибытие на фронт свежих американских войск прервало смертельную экономическую спираль медленной гибели и привело к более быстрому военному поражению: вместо того, чтобы капитулировать в 1919 или в 1920 году из-за голода, германское верховное командование нехотя согласилось на перемирие 11 ноября 1918 года, потому что оно уже не могло больше сопротивляться наступлению союзников.
Как только британцы сформировали свой всемирный альянс, германское правительство (если бы оно понимало механизм действия стратегии) должно было осознать бесполезность всех этих прекрасных немецких боевых кораблей и безнадежную бесполезность мощной германской сухопутной армии.
Но аутизм превалировал над стратегическим мышлением, в частности потому, что немцы считали стратегическое мышление лишь своей прерогативой, – ив самом деле, Карл фон Клаузевиц, основатель современной западной стратегии, был таким же немцем, как и Сун Цзы (Sunzi или Sun Wu, Sun Tzu) – китайцем; тем самым немцы подтвердили, как другим опасно читать такие соблазнительные тексты.
Тактика важна, но более высокий уровень ведения войны – оперативный – доминирует над тактикой; в свою очередь, уровень стратегии театра военных действий, детерминированный географическими факторами, превалирует над оперативным уровнем. Таким образом, 34 километра открытого моря между Англией и Францией и огромная глубина территории России могли нейтрализовать любого самого динамичного агрессора в прошлом, этот фактор сохранился и в настоящем.
Но окончательный исход войны определяется только на высшем уровне большой стратегии, в которой все военные факторы, в свою очередь, находятся под воздействием силы или слабости союзников, промышленного и общеэкономического потенциала, который может быть мобилизован государством, и в первую очередь политической сплоченностью и качеством лидерства, как отдельных стран, так и военных союзов.
Ни одна из многочисленных тактических и оперативных побед германской армии в 1914–1918 гг. не смогла прорваться на более высокие уровни и достичь самого верхнего уровня – большой стратегии. А значит,