не просто так решила навестить одинокого мужчину, страдающего от неразделённой любви, верно?
– Не просто, – подтвердила фея. – Скажи, Валерочка, почему я обо всём должна узнавать последней?
– В каком смысле? – искренне не понял Стихарь.
– В прямом, – сказала фея. – Значит, когда там, у Высших, вам требовалась помощь, то Нэла пришлась ко двору. А теперь – нет?
– Что-то я, Нэлочка, не очень понимаю, о чём ты. Хочешь с нами, что ли?
– Не то, что хочу, я обязана быть с вами, – заявила Нэла. – Уж здесь мне без вас точно делать нечего.
– Нашла же ты, что делать, когда мы в Германию отправились!
– Ну, ты сравнил! – воскликнула Нэла. – Тогда Аню одну оставлять было нельзя. А сейчас, слава Всевышнему, она не нуждается в моей помощи. – Голос Нэлы окреп, и в нем зазвучали хорошо знакомые Валерке нотки. Именно так начинают разговаривать донские казачки, когда чем-то недовольны. Очень сильно недовольны. – Нет, я не понимаю, – продолжала Нэла. – Что происходит, а? Стоило мне отлучиться по неотложным делам к Охотникам, как тут же выяснилось, что мои друзья-товарищи намереваются сделать ноги и оставить меня одну?!
Валерка открыл было рот, чтобы осведомиться, почему по данному вопросу фея решила наехать именно на него, но тут же закрыл. Ясно было, почему. Как-то вечером, около месяца назад, его, Валеркины, подкаты к прекрасной и неприступной Нэле неожиданно увенчались полным успехом. Настолько полным, что воспоминания о той восхитительной ночи до сих пор будоражили сердце лихого разведчика. Правда, следовало признать также и тот факт, что все последующие попытки Стихаря продолжить столь приятные отношения наткнулись на вежливый, но твёрдый отказ. «Извини, дорогой, – было сказано раскатавшему губы ростовчанину. – Время от времени мне нужен мужчина, и ты для этого отлично подходишь, да и вообще классный парень. Но любить фею – себе дороже, уж поверь. Давай радоваться тому, что есть, и не усложнять жизнь себе и другим».
– Ну и голосок у тебя, Нэла, – добродушно произнесли за Валеркиной спиной. – В Москве слышно. А может, и в Дрездене. Хотя где он, тот Дрезден…
Стихарь и Нэла обернулись.
В двух шагах от них, облаченный в полевую пехотную форму вермахта с Железным Крестом 2-го класса и солдатским «Знаком отличия участника пехотных штурмовых атак» на груди, с руками, заложенными за спину, твердо расставив ноги в сияющих сапогах, стоял обер-лейтенант, командир разведвзвода Хельмут Дитц собственной персоной.
– Привет, Нэла, – поздоровался он. – Я тебя всюду ищу, а ты вон где, оказывается.
– Вот, господин обер-лейтенант, – шутливо пожаловался Валерка. – Обратите внимание. Мы думали – это фея, а это натуральная фурия. Налетела на меня ни за что ни про что. Слова сказать не даёт. А что я? Я вообще…
– За фурию ответишь, – пообещала Нэла.
Стихарь вздохнул и полез за сигаретой. Дитц в три шага обогнул скамейку и уселся рядом с Нэлой с другой стороны.
– Ты зря шумишь, – сказал он. – Когда ты должна была вернуться в расположение лагеря?
– Ещё вчера, – немедленно сообщил Валерка. –