неприятие и страх оттого, что такие отношения будут продолжаться всю жизнь и это её неимоверно пугало. К тому же он стал допытываться, какой был у неё офицер. Чтобы рассеять его подозрения, Нина пыталась отвлекать мужа от ревнивых мыслей. Хотя понимала, что о Диме ему кто-то рассказал, но скоро узнала, от кого он услыхал о её отношениях с офицером и как от него на самолёте доставили ей письмо. Но врать она не умела, и сейчас ей пришлось сознаться, но не обо всём, а лишь о том, как у них намечались серьёзные отношения и только…
– А если бы офицер позвал, ты бы уехала с ним?
– Но ты не волнуйся, он уже не позовёт, – грустно ответила она и прибавила: – Кто же меня из колхоза отпустит? – и в этот момент она почувствовала, как к горлу подкатил приступ дурноты, потом подступила тошнота. Нина зажала рот ладонью и выбежала на двор. Антон пошагал следом косолапыми шагами. Нину всегда смешила его походка, но из чувства такта смеяться воздерживалась.
Об их переезде в город, с того раза муж пока не заикался. Антон понимал, что жена в положении, и ей уже нельзя быть на тяжёлой работе вынимательницы кирпича из печей.
Как-то рано утром Нина собиралась на работу и её опять задурнило, Екатерина тогда сказала, что ей уже нельзя поднимать тяжести.
– Тебе надо проситься на лёгкий труд, – посоветовала мать.
– Кто же меня освободит от телят? Мамка, ты же знаешь, там некому работать.
– Я скажу председателю, или Гордею, заведующему фермой.
– Лучше не надо, мне стыдно. Он свою Ксению не освобождал от доярок.
– Я слыхала, что он вместо неё сливал молоко в бидоны.
– Но я же Антона не позову? Ты же знаешь, как он работает…
С первых дней семейной жизни Антон приходил с работы, ужинал и заваливался на кровать. А в это время из огородной приезжала тёща: она слезала через борт грузовика и шла во двор. Екатерина слышала, как безмятежным сном похрапывал зять. Она понимала, что утром он вставал рано, ходьба по четырнадцать километров в день его изрядно утомляла. И когда надо было что-то делать по дому, она боялась его тревожить.
Была уже весна, как раз та пора, когда рассыпанная под кроватями в хате картошка, хорошо проросла и её пора высаживать на приусадебном огороде. Белые и розовые росточки, точно личинки жука, выклюнулись из клубней, застыли каплями воска и пахли терпко и пряно. Екатерина приехала из огородной бригады с такой важной новостью, что даже не знала, как её расценивать: положительно или отрицательно? Этой весной якобы намечалось провести объединение мелких колхозов в одно крупное хозяйство.
Колхоз имени Максима Горького изначально принадлежал Новочеркасскому району, как в своё время и колхоз имени Кирова, но потом его передали Октябрьскому. И вот два колхоза должны были объединиться в один, и тогда он снова вернётся в свой прежний район… Но сейчас Екатерина об этом не стала думать, так как на улице