двигалась с трудом, раздражалась при виде чужих детей, изводила капризами мужа, он чувствовал себя виноватым, во всем потакал ей.
Стеша маялась, не было душевного равновесия, ощущения торжества от произошедшего, наоборот, с каждым днем, чувство вины все больше угнетало, корила себя, зачем поддалась на уговоры, поехала к старой ведьме. Не хотелось верить в помощь потустороннего, колдовского, заклятия, ненавидела себя, вроде отомстила, только легче не стало.
Золотаревы переехали, родители подарили им дом в пригороде, сбежали подальше от пересудов. Городок маленький, все на виду, из развлечений только сплетни, любит народ чужое белье ворошить, бесцеремонно лезут с расспросами, с удовольствием садиста ковыряются в чужих ранах. Стеша порадовалась отъезду ненавистной четы. Может к лучшему, скорее забудется, из глаз долой, из сердца вон.
Понемногу успокоилась, переключилась на себя, скоро начнутся пеленки да распашонки. Токсикоз сильно изводил, выматывал Стешу, сил ни на что не оставалось. Уладила дела с учебой, в институте взяла академический отпуск, позже, мечтала доучится обязательно.
Схватки начались ночью, неожиданно, раньше срока, мать прибежала на крик, быстро сообразила, вызвала скорую, второпях собирала необходимое. По приезду, ее сразу уложили на каталку, бегом покатили в родовую. Врачи спешил, ребенок пошел ножками вперед, вытащили уже неживого, задохнулся. Она провалилась в темноту, пришла в себя уже в палате, от злорадного шепота. Шипела карга, старая цыганка внутри ее головы:
– Око за око.
Стеша в оцепенении прислушивалась к зловещим словам. Наваждение не отпускало. В забытье проваливалась в бескрайний колодец, летела между бетонных стен в бесконечность. В бредовом видении, старуха протягивала ей свернутое конвертом одеяльце, не спеша разворачивала, встряхивала, из свертка падал ребенок, летел вниз. Она, в надежде поймать, протягивала руки, не успевала подхватить беспомощное тельце, синюшный трупик, в подсохшей крови, лежал на холодном кафельном полу. Бежала к нему, тормошила, растирала маленькие ручки, кричала без звука, до хрипоты. Цыганка довершала пророчество:
– Кровь за кровь. Зло бесконечно.
Стеша знала о теории вероятности, о случайных, роковых, совпадениях, но то, что произошло с нею и Полей, попахивало мистикой. Будто карма, разделенная, одна на двоих. Чушь, за гранью разумного. но влияние судьбоносного рока налицо, Поля и она потеряли своих детей. Хотелось уснуть и проснуться наутро в другой, счастливой жизни. Забыть все беды и боль, несчастья вытереть ластиком.
Она уже смирилась, решила одна воспитывать ребенка, теперь отобрали мечту полностью, осталась только долгая пустота в душе и внутри живота.
– Не кисни. Молодая, еще нарожаешь, дело не хитрое. Доктор, при выписке, произнес это скучным, монотонным голосом. Что у них за привычка, не смотреть в глаза? Насмотрелся, наверное, на дурочек, горько усмехнулась