сперва прощаться с своею фамилиею и величайший из героев – умилительное зрелище! – в сие время залился слезами. Ах! Верно провидящий дух его как будто усматривал уже, что он впоследние обнимает любезных его сердцу. Потом откланявшись военным и гражданским чиновникам, явился он к народу. Тут представилось самое трогательное зрелище. Маститый Вождь России приветствует окружающие его толпы народа, восклоняется к ним достопочтенною своею главою и извлекает у всех обильные слезы глубокого почитания, любви и благоговения. Он отъехал в предлежавший ему путь, и зрители сопровождали его своими взорами и благословениями. Нет! Все истинные сыны России следовали за ним неразлучно теплыми молениями, воссылаемыми от глубины признательных сердец их к Богу о сохранении его целым и невредимым.
Главнокомандующий всеми российскими армиями князь Кутузов выехал из Санкт-Петербурга 11-го числа августа; на третьей станции от сей столицы встретил он возвращающегося из армии в Петербург генерала от кавалерии барона Бениксена. Зная воинские дарования и способности сего славного генерала, Кутузов убедил его возвратиться опять в армию, и они поехали вместе в одной карете.
Во всю дорогу Кутузов беспрестанно держал в руках географическую карту и занимался рассматриванием местоположений; во всю дорогу почти ежеминутно твердил он: «Господи! Донеси меня здорового до места моего назначения, сохрани российскую армию до того времени в целости! И об одном только молю Тебя: благоволи мне застать еще Смоленск в руках наших! И врагу России не бывать тогда в первопрестольном граде ее». Так благочестивый Вождь России умолял Небеса о споспешествовании ему.
Прибыв 15-го числа в Вышний Волочок, Кутузов намерен был отправиться оттуда прямо в Вязьму; но сколько он был поражен скорбию, узнав от земского исправника, что недалеко от города Вязьмы находятся уже некоторые неприятельские разъезды. Приказав исправнику, отыскав у кого бы то ни было самых лучших лошадей, везти себя сколько можно поспешнее по направлению к стороне Смоленска проселочными дорогами, с крепким ему подтверждением, быть осторожнее при проезде и смотреть неприятельские разъезды. Кутузов мог бы ехать прямо в Москву; но горя нетерпением сохранить в целости не только столицу России, но и древний град Смоленск, он хотел ускорить прибытие свое в армию посредством ближайшего пути. Но едва он выехал 16-го числа из Торжка, как на другой станции узнал, что Смоленск уже взят французами.
Никакое перо не сильно выразить той горести, которою поражен был князь Кутузов при сем известии. «Бог мой! – Воскликнул он с чрезвычайным движением духа, – или Ты оставляешь меня под конец дней моих? Ах! Первую ошибку сделал я в течение всей моей жизни; но себе никогда ее не прощу, и она будет последнею. Непременно, – продолжал он, несколько успокоившись, – надобно было мне ехать прямо на Москву; но я дорожил Смоленском, дорожил временем. Ну, так и быть», – произнес он наконец с твердостию; и продолжал путь свой к Гжатску.
Неподалеку