кровавое тело рядом. Дрожащие пальцы, которые никак не могут открыть подсумок с магазином… И оглушительный грохот зенитной самоходной установки – ЗСУ. Она-то и спасла всех, рассеяв нападавших.
И как во сне – тела первых убитых, которые он видел на войне. Троих ребят, один из них приятель, не приятель, но нормальный парень. Ему оторвало голову выстрелом «мухи». Еще стоны раненых, которых было гораздо больше. Треск вертолета…
И шок. Мир как будто был за стеклянной стеной…
– Ну что разнюнились, салаги?! – выдал комполка на построении, когда они прибыли к месту новой дислокации. – Это война! На ней убивают… Пусть земля будет пухом нашим солдатам… А вам пора учиться выживать. Как взрослым…
А потом потянулось резиновое, какое-то мутное время… Скука полевого быта, палатки, отсутствие развлечений. Рядом непонятный и враждебный мир… И как яркие вспышки – боевые действия. Зачистка. Взрыв гранаты. Трясущиеся боевики, которых застукали на подходе к селу. Кивок комроты – в расход… Короткая очередь. Два тела. Ощущение какой-то опустошенности…
Блокпост. Колонны машин. Сладостное удовлетворение от того, чтобы переехать прикладом по хребту какого-нибудь разговорчивого моджахеда, качающего права… Бензовозы. Шуршание денег – бывало, перепадало и солдатикам. Известный бандит, которого они выявили на блокпосту и которого пришлось отпустить, когда по рации командир с Ханкалы доступными матюгами объяснил, что они суются не в свое дело. Странная война. Мутная война…
Тянулись дни за днями. Ночные обстрелы блокпоста. Чеченские женщины, с готовностью отдающиеся за деньги, которые нарубили пацаны на блокпосту, – деньги небольшие… Вообще у народа денег в Чечне нет. Они все в карманах у баев и у тех, кто сопровождает бензовозы…
Андрей тонул в этом болоте, его сознание тоже подернулось болотной мутью.
Зимой по их блокпосту шарахнули из подствольника, и Андрей получил контузию, отлежал в госпитале и вернулся, ощущая, что звон в ушах так и не проходит…
И опять потянулось все по-старому… Бензовозы. Чеченки. Деньги, деньги… И растущая ненависть к этим краям…
В части творилось что-то не особенно явное… Поговаривали, что отношения у некоторых прапорщиков и офицеров с чеченами более чем близкие, и бандитам даже втихаря толкают неучтенное оружие. А тут появилась возможность доступа к складу, куда свозились изъятые у боевиков автоматы… Ну, Андрей один и спер. И продал Ахмеду. Ушлый ингуш держал кафешку рядом с блокпостом, подгонял солдатикам исправно тех самых чеченок и не забывал говорить – оружие будет, приноси. Ну солдатик и принес. И получил деньги, да еще хороший ужин…
А после этого потерял сон. Не то чтобы был страх разоблачения. Было тупое ощущение, что он переступил через какую-то черту и еще глубже погрузился в это болото…
А тут еще прапорщик, который, кстати, и отвечал за тот склад, постоянно вопросы каверзные задавал, будто намекал – знаю, мол, как ты оружие продал.