Совета Безопасности Сталин называл продолжение политики обструкции по причине солидарности СССР с КНР ввиду того, что США поддерживали незаконное представительство Гоминьдана в Совете Безопасности. Еще одним оправданием являлось стремление Кремля сделать «незаконным» решение Совета Безопасности из-за отсутствия двух великих держав, т. е. СССР и КНР. И, наконец, по словам Сталина, уход советского представителя из Совета Безопасности дал возможность США начать интервенцию в Корее, где они растрачивают свой моральный престиж, выступая в роли агрессора, а также демонстрируют слабость в военном отношении. Конечно, в этих словах присутствовала пропагандистская риторика. Однако далее Сталин дал оценку американскому участию в войне в Корее с точки зрения «баланса мировых сил», указывая на следующие выгоды для социалистического блока. Прежде всего это то, что военная интервенция на Дальнем Востоке отвлекала США от Европы. Не исключая возможность втягивания Китая в войну в Корее, Сталин прогнозировал вероятность того, что Америка надорвется в борьбе со столь сильным противником и «будет неспособна в ближайшее время на третью мировую войну»15. Тем самым война будет отложена на неопределенный срок, а это даст дополнительное время для укрепления социализма в Европе и «революционизирует» всю Дальневосточную Азию. Опираясь на данное свидетельство, можно полагать, что после интернационализации регионального конфликта советский вождь надеялся извлечь из него определенные политические дивиденды в разворачивавшейся глобальной холодной войне. Высказанные советским лидером в августе 1950 г. «плюсы» вовлечения США в войну в Корее почти дословно повторялись в суждениях Сталина во время уже упоминавшейся мной его беседы с Чжоу Эньлаем 20 августа 1952 г.
Еще одним примером важности документальной реконструкции является вопрос о вступлении Китая в войну В силу труднодоступности архивов КНР данный аспект войны в Корее вызывает противоречивые интерпретации. Это наглядно демонстрирует опубликованная в Бюллетене Проекта по международной истории холодной войны за 1995–1997 гг. полемика между американским исследователем А. Мансуровым, опиравшимся на документы Архива Президента РФ, и китайским исследователем Шеи Жихуа (Shen Zhihua), который оперировал китайскими документами. Мансуров писал о том, что к середине октября 1950 г. китайское руководство весьма неохотно приняло решение о посылке добровольцев в Корею16. Китайский же ученый приводил убедительные доказательства наличия желания самого Мао Цзэдуна положительно откликнуться на письмо Сталина от 1 октября 1950 г., передающего просьбу Ким Ир Сена оказать КНДР помощь военной силой, и отсутствие консенсуса по этому вопросу в начале октября в самом Политбюро Коммунистической партии Китая.
В работе Торкунова приводятся свидетельства о том что и в 1949 г., и в мае 1950 г. Мао одобрял решение Ким Ир Сена о наступлении на Юг и обещал поддержку, а после начала войны связывал ее реализацию с опасностью в случае перехода