имеют право свободно определять без вмешательства извне свой политический статус и осуществлять свое экономическое, социальное и культурное развитие, и каждое государство обязано уважать это право в соответствии с положениями Устава» (Декларация о принципах международного права от 24 октября 1970 г.). При этом в действиях государств «ничто не должно истолковываться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению или к частичному или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, соблюдающих в своих действиях принцип равноправия и самоопределения народов» (Там же). Поэтому в соответствии с международным законодательством, продвигаемый тиранами принцип территориальной целостности неприменим к государствам, не обеспечивающим равноправие проживающих в нём народов и не допускающим свободное самоопределение таких народов. Вот это-то обстоятельство и создает известное напряжение в общественных отношениях. Разумеется, никто никогда никому добровольно не давал никаких прав и не приносил извне никакой свободы. Поэтому скорейшее воплощение в жизнь реальной программы завоевания политических и гражданских прав в рамках установления правового равенства, является единственно правильным ответом русского патриотизма на непрекращающуюся практику неприкрытой русофобии, хотя бы в рамках «общего пространства» преимущественного местообитания.
Евразийский шабаш
Не в противостоянии «ненавистной» Европе, не в ордынском идеале гигантской евразийской империи, позволившей на века отгородиться греческой верой от «загнивающего» Запада, а в коренном, «онтологическом» отрицании русской прирожденности в качестве объясняющей предпосылки подобных идей скрывается подлинная «метафизическая» сущность евразийства.
Достаточно внимательно вчитаться в гумилевскую «Древнюю Русь и Великую Степь» (1992), доказывающую ничтожность культурно-исторического вклада домонгольских русов, и в противоположность общей недееспособности славян, балтов и т.д., воспевающую цивилизационное превосходство кочевых народов Азии. В конечном счете, лишь спасительная прививка последних позволила русским хоть как-то сохраниться в истории, став сначала частью «великой степи», а затем и «великой империи». Обоснованию этих расистских идей подчинена вся гумилевская теория этногенеза, включая обращенную, прежде всего, к русским, наиболее фантазийную идею «пассионарности». В соответствии с последней «отказ от себя», «способность жертвовать собой» ради непонятных целей ставится неизмеримо выше естественного, гармоничного развития «в равновесии с биоценозом», заранее объявляемым «обскурацией», по сути – жизненным застоем, началом конца. Так что в итоге остается непонятным, что мешает отнести выросшую из «великой степи»