На передаче меня знают как Аданну Абиоле – по дедушке. Но тебя я не просто так позвала – ты мне снился накануне, а я всё понять не могла: что за парень такой? И тут тебя увидела и сразу узнала. Плохой сон: тебя Ику, царь смерти, звал за собой и птичку деревянную подарил – это ведь смерть означает в наших верованиях. Ну, я имею в виду, наших африканских – йоруба. Прости, что говорю это тебе, но лучше знать.
Ян так изумлённо смотрел на девушку, будто у неё неожиданно выросла вторая голова.
– И что же теперь делать? – натянуто улыбнувшись, глупо спросил Ян.
– Не знаю. Я ведь только будущее немножко вижу – сказываются дедушкины гены, – а повлиять-то не могу, – девушка сочувственно посмотрела на него, затем бесхитростно посоветовала: – Ты к гадалке сходи – может, что-то можно сделать?
– Спасибо, – уныло поблагодарил Ян, – как-нибудь без них обойдусь.
9. Париж, 1795 год
Две очаровательные гризетки торопливо шли от Елисейских полей мимо дворца Тюильри по площади Согласия, направляясь на левый берег Сены. На площади толпился народ, с надеждой и плохо скрытой радостью наблюдавший, как убирали печально знаменитую «мадам Гильотину», разбирали помосты и эшафот. Якобинский режим пал, на смену пришло время правления Директории. Нация, глубоко потрясённая революцией, желала лишь успокоения и утверждения нового порядка вещей. Никогда ещё Париж и его общество не представляли собой столь странной картины: жажда роскоши и чувственных наслаждений казалась ненасытной, свободная любовь в свободном государстве – таков был идеал! Всё было зыбко и неустойчиво, поэтому практически все, у кого были средства, тянулись в салоны предсказателей, к гадалкам и хиромантам.
Вот и наши служаночки были не кем иным, как Терезой Тальен и Жозефиной Богарне. Они переоделись в платья своих горничных, чтобы добраться незамеченными, – ведь этих красоток знал весь Париж! Тереза Тальен, любовница всесильного деятеля революции Барраса, однажды вечером появилась в опере одетая в костюм Дианы – тигровую шкуру, прихваченную на античный лад у плеч и у бёдер, едва доходившую до колен. Её голые ноги были обуты в золочёные сандалии, а сбоку свешивался колчан, усыпанный бриллиантами. Но увы, её муж не давал ей развода – она полностью зависела от прихотей капризного любовника.
Жозефина недавно овдовела: её муж был казнён во времена разгула террора, осталось двое детей; а сама она была брошена в тюрьму как враг народа.
Ещё вчера она томилась в камере для смертников, ожидая казни, чтобы разделить судьбу с осуждённым на смерть мужем. Добросердечная дочь надзирателя тюрьмы принесла ей в камеру любимые цветы – синие, как небо, фиалки. Подвядшие, они напоминали саму Жозефину, потерявшую всякую надежду вернуться в мир, где цветут такие прекрасные цветы и ярко синеет небо. Судьба сжалилась над бедной женщиной: санкюлоты выпустили её на свободу, оказав неслыханную милость презренной дворянке. Через несколько дней Жозефина