заметной улыбкой, в чёрном сюртуке с белоснежными манжетами, прикрывавшими холёные мягкие руки Робеспьере, поразительно красивом, с древнегреческим профилем и длинными вьющимися волосами Сен-Жюсте («Ангеле смерти») и некрасивом коротышке с маниакально блестевшими глазами и воспалённо-красной, шелушившейся от экземы кожей Марате – лидеров якобинцев, погрузивших страну в чёрную бездну террора. Они жили, вознесённые революцией на пьедестал, опиравшийся на тела жертв, упоённые упавшей им прямо в руки безграничной властью, обласканные толпой, самонадеянно полагая, что это навсегда, что впереди их ждут только новые победы.
– Гражданка Мария Ленорман, что ждёт нас с товарищами в нашей борьбе? – только это интересовало диктатора, ведь в личном успехе он не сомневался.
Мария спокойно разложила карты по своему особому «цыганскому раскладу» и поняла, что каждое слово может стоить ей жизни: со всех сторон полились неслышимые другим стоны и проклятия жертв, комнату стало наполнять невидимое другим кровавое марево. «Смерть, смерть!» – зловещим шёпотом одна за другой отзывались карты – короли, дамы, тузы, девятки, шестёрки. Взвившись вихрем, они чёрно-красными фигурами выложили перед её внутренним взором одно слово: СМЕРТЬ.
– Вас всех троих ждет насильственная смерть, – отчётливым голосом произнесла Мария.
Мёртвая тишина воцарилась на минуту в салоне, затем взорвалась возмущёнными криками – требуя объяснений, мужчины обступили её.
– Вас, – обратилась она по старшинству к Марату, – совсем скоро ждут женское коварство и смерть, совсем скоро.
– Нам также стоит остерегаться женского коварства? – с иронией в голосе спросил Робеспьер.
– Нет, сударь, вас с вашим другом ждет гильотина – вы ненадолго переживёте своего старшего товарища. А остерегаться вам лично надо кашляющей старушки.
– Какой бред! Никогда ещё не слышал большей глупости!
– Она выжила из ума, сумасшедшая!
– Безумица, не стоит руки марать!
– Подойдите ко мне, сударь, – обратилась Мария к Марату.
Усмехаясь, разгневанный мужчина подошёл ближе и заглянул в чёрные, бездонные глаза предсказательницы. Усмешка сползла с его губ – он затих и не сказал больше ни слова.
Все трое покинули салон Ленорман в негодовании. Лишь спустя некоторое время Марат шепнул своим товарищам: «Я увидел в её глазах кровь – море крови! Она не солгала нам».
Предсказания Марии сбылись в точности. Через два месяца, 13 июля 1793, года молодая дворянка Шарлотта Корде хитростью проникла в дом Марата и заколола его, когда он лежал в ванне, снимавшей нестерпимый зуд. На момент смерти ему было 50 лет. Девушка наивно надеялась, что остановить террор можно, если уничтожить главного идеолога террора – Жана-Поля Марата! Увы, гибель Марата стала причиной ещё более массовых репрессий