встречу с ковалем Дубцом. Ставр думал, что Дубец сможет рассказать ему о том, куда направился отец. Ведь перед каждой охотой на матерого зверя, так было заведено, Боян обязательно посещал кузню. С плохим и ненадежным оружием идти в схватку зазорно, опасно. Обломается клинок или наконечник копья соскочит в самый трудный миг…
И тогда придется заплатить за промашку, за собственную оплошность и нерадение горячей кровью. Своей, не чужой.
И потом – кузнец, как никто иной, мог прозревать то, что не суждено было ведать простому смерду, холопу и даже боярину. Он мог увидеть сокровенное в раскаленном добела куске железа, читая судьбы в переплетениях синих и оранжевых линий, плясавших на исторгнутой из бушующего пламени горна полосе.
Низкая и дымная дверь кузни притягивала Ставра все ближе и ближе. За пару шагов до нее Ставр остановился и медленно опустился на колени. Он смахнул с головы шапку и склонил голову. Губы шевелились беззвучно – просьба к Сварогу, мольба о его благословении уносилась в небеса. Ставр терпеливо ждал, опираясь на дубинку.
С куста бузины медленно и неотвратимо срывались капли недавно прошумевшего ливня. Тонкая осина шептала что-то легкому ветру, запутавшемуся в дрожащих ветвях. Ставр ничего не слышал. Он видел перед собой только черный провал кузни, где за дымной завесой, в шипении ухал молот Дубца.
– Встань, – услышал Ставр голос Дубца, когда вокруг воцарилась тишина. Кузнец стоял перед сыном бортника, широко расставив ноги, обутые в постолы сыромятной кожи. Русые пряди были перехвачены ремешком. На широкой груди синели два зверя, грызущие горло один другому в бешеной схватке.
Голос Дубца звучал строго. Что-то внутри оборвалось, пропала прежняя решимость. Ставр хотел бросить дубинку, проклиная себя за то, что выломал ее. Не решился, тащил за собой.
Он медленно поднялся на одно колено, но ноги не слушались, подгибались. Дубец шагнул к парню и подхватил его железной рукой.
– Помоги, помоги, коваль Дубец, молю тебя, не оставь, помоги, – шептал Ставр, уронив шапку в траву.
– Пойдем, Ставр. За правдой пришел? Хорошо, что смогу, скажу…
Дубец кивнул на дубьё.
– А это брось. Ни к чему.
Ставр выронил дубину. Кузнец повел парня под бревенчатый настил, который примыкал к одной из стенок приземистой кузницы.
– Отец твой был у меня намедни, – сказал Дубец, когда Ставр поделился с ним своей бедой. – В дальний путь Боян собирался. Я уж было подумал, уж не на ватажный промысел с варягами аль с младшим князем. Слышно, говорят, по Двине на север повадились полоцкие удальцы?
– Разное на дворе боярина Радомера бают. На новгородские земли княжьи люди идут. И на ливские. А кто и до франков добирается, до греков. Вот Доман, младший сын Радомера, о такой славе мечтает. Хочет воином стать, чтобы все склонялись перед мечом его.
– Дивно ли это? Отроку мужей сильных