по струночке… Я не хочу! Не хочу быть маленькой!.. Бросить, что ли, на хрен, универ и пойти работать? А куда, чтоб и хату снимать, и на жизнь оставалось?.. Нет, только замуж! Из дома не выпускают, буду знакомиться в Интернете…
Вернувшись в комнату, Лена достала ноутбук и подошла к дивану, но там все ещё валялся ремень. В отсутствие отца, он не казался страшным, а, наоборот, выглядел жалким – старый, потрескавшийся, потерявший форму в местах, где его когда-то сжимали шлёвки. …Такая фигня, а как лупит… – Лена сбросила его на пол; ремень развернулся и на внутренней стороне она увидела размазанную полоску чернил. …Блин!.. – схватила его, – неужто тот, с дачи?.. этого… как его?.. Майора Ковалёва… В чернильной полоске текст не читался, но чем дольше Лена изучала её, тем становилась уверенней, что ремень тот самый.
…Как же он сюда попал? – Лена перевела растерянный взгляд в окно, – отец притащил? Типа, намекнуть, что знает, где я была? Но откуда, если даже Вика не в курсе, где та дача?.. Нет, отец, вообще, отпадает – он бы не стал ждать до дома. С таким настроем вломил бы прямо там, и врачей не постеснялся. Интересно, они б заступились? Вряд ли. Все, суки, правильные; небось, сказали б ещё, что мало… как Вика…
Блин, но почему все так перекликается со сном? Может, это, правда, его продолжение? Меня ж тогда отец разбудил, и я не досмотрела его до конца! Точно, проснусь, и все останется по-старому! А сон, типа, предупреждение, чтоб немного прищемила хвост! О, классно было б! Как проснусь, сразу позвоню Вике – поржём вместе (это ж она во сне такая тварь), а потом по «Ягуару» и в «Отвёртку»! Крутые загулы прекращу; бухать… ну, только чтоб, как вчера, а не как позавчера; курить, вот, не брошу… Блин, но какие сны у меня стали реальные! Раньше ведь совсем ничего не снилось…
Искать женихов расхотелось – надо было поскорее заснуть, чтоб потом проснуться, как перед экзаменом; Лена легла на живот и подсунув руку под щеку, закрыла глаза.
Проснулась она в темноте, но чтоб понять, что ничего не изменилось, потребовалось лишь чуть повернуться. Попа, правда, болела меньше, что радовало, но сама ситуация-то осталась прежней – она так же находилась под арестом и установленные запреты так же продолжали действовать. От разочарования Лена заплакала, но совсем тихонько, уткнувшись в подушку.
Однако расставаться с надеждой, даже самой сумасшедшей, непосильно трудно, поэтому она все равно думала: …Но что-то же есть! Я хожу по краю чего-то, только не могу понять, чего именно. Ведь я реально валялась связанной на той даче, и ремень зачем-то переместился сюда, хотя у отца своих куча. Как-то все связано… Надо обязательно попасть туда ещё раз – покопаться в тряпье, перетряхнуть кровать; подсказка должна быть – не просто так это!.. И попасть надо быстро, ведь если Ник дачу продал, её могут сразу снести. Блин, что же делать?.. Нет, можно, конечно, ни в чём не разбираться, а тупо подчиниться, стать примерной девочкой… – от этой