замешанные на крепком техасском выговоре.
– Суши волосы, одевайся и собирай учебники, – приказываю я. – У тебя чуть больше пятнадцати минут. Я найду форму.
– А если нет?!
Чарли при этом уже спрыгивает с кровати.
Восемь минут спустя я нахожу форму за корзиной для грязного белья. На спине – белая цифра 10 и едва заметная каемка по нижнему краю. Могучий запах пота и дезодоранта. Видимо, Чарли попыталась положить форму туда, где ей было самое место, но промахнулась. Поэтому мы ее и потеряли.
Я запихиваю форму в спортивную сумку у входа и проверяю, на месте ли красные носки. С улицы доносится гудение клаксона.
Чарли моментально сбегает вниз.
– Нашла?
– Ага.
От ее красоты у меня сердце кровью обливается. Влажные кудряшки, которые она не успела принести в жертву утюжку «Чи ультра», рвутся в стороны, как крошечные языки пламени. Никакой косметики, только блеск на губах – и потому видны все веснушки. Джинсы, простая белая футболка, а в ямочке между ключицами – подвеска с изображением святого Михаила, которую она носит не снимая (в прошлом году отец подарил на Рождество это украшение от Джеймса Эйвери, законодателя религиозной моды – тот начинал торговать побрякушками прямо в гараже своего дома, а теперь, шестьдесят лет спустя, его ювелирные изделия пользуются невероятным спросом среди одновременно благочестивых и состоятельных покупателей).
Но для Чарли этот кусочек драгоценного металла, отлитый на фабрике в Кервилле, – не просто статусное украшение. Это оберег, символизирующий, что любимый папа (в образе святого с мечом) всегда ее защищает. Защищает нас обеих. Лукас носил подвеску, сколько я себя помню, – то был подарок от матери перед его первым уходом на войну.
– Молодец, готова! Выглядишь чудесно. Удачи на контрольной.
Чарли закидывает на плечо сумку и бегло окидывает взглядом кухонный стол.
– Зачетная попытка, но кекс с фиг… булгуром не возьму, даже не проси. – Она засовывает банан и батончик мюсли в боковой карман рюкзака. На улице опять гудит клаксон – к этому времени Эффи уже наверняка выглядывает в окно. – Мерзкий день!
Чарли вылетает за дверь, оставляя за собой наэлектризованный воздух и хаос в коридоре между ванной комнатой и ее спальней.
Я успеваю поймать дверную сетку и помахать Саше: ее лица не видно из-за ярких солнечных бликов на стекле знакомого синего минивэна. Стекло абсолютно черное. Я даже не вижу, машет ли она мне в ответ.
Но это ведь не значит, что теперь я должна подбежать, проверить, не истекает ли она кровью на земле под машиной или за дубом, куда ее выкинул злобный маньяк. Что сейчас за рулем сидит мой монстр (а в багажнике – все украденные совки Эффи) и ждет не дождется, когда повезет мою огнедышащую дочь прямиком в ад.
Я захлопываю дверь и прижимаюсь спиной к гладкому прохладному дереву. Глубокий вдох. Спокойно: наверняка и другие мамы испытывают неконтролируемые приступы страха, когда речь заходит об их детях.
Я заворачиваю