это время в комнату вошла старшая пионервожатая Тоня, маленькая, пышущая здоровьем, с веселыми ямочками на полных, румяных щеках.
– Вот, Тоня, читай, какие события развертываются! – сказал Федор Алексеевич.
Она взяла газету пухлыми руками, прочитала и, опускаясь на стул, сказала:
– Ох, елки!
Сказала и даже не смутилась, как это бывало обычно, когда в присутствии директора произносила эти злосчастные слова.
– После уроков второй смены объяви общешкольное собрание, – сказал Федор Алексеевич. – Нужно проверить все факты и уже тогда откликнуться.
И вдруг сразу все оживились:
– А может быть, это однофамилец?
– Почему же так поздно спохватился? Ведь прошло больше двадцати лет!
– Ох, елки! Весь Коршун всполошится!
– Опять елки! – поморщился Федор Алексеевич. – Ты смотри, из своих елок дров не наломай!
Девочки выскочили из кабинета, и через несколько минут в школе поднялись шум и беготня. Федор Алексеевич в задумчивости подошел к окну. Отсюда были видны высокие кедры с прямыми стволами, чахлые, задавленные боярышником пихты. По тропинке бежали ребятишки. «Узнали о письме режиссера, – подумал Федор Алексеевич. – Быстро!»
Ему вспомнились, как двадцать лет назад здесь, где теперь стоят дома Коршуна, шумела тайга. Не всем взрослым села Брусничного было известно, что в тайге есть могила неизвестного итальянца. Впрочем, школьники, особенно мальчишки, знали об этом.
Кто-то выбрал для могилы чудесное место на холме, между трех кедров, в изголовье поставили деревянный крест. Со временем крест подгнил и упал, дожди и солнце стерли с перекладины краску, которой было написано имя умершего, но все же десять лет назад еще можно было разобрать одно слово: «Итальянец». Когда выбирали место, где строить лесозавод, даже в деловых записках поминали могилу итальянца. Позднее вокруг завода разросся рабочий поселок, и в середине его остался кусок тайги. Это место назвали Итальянским парком.
Разные слухи ходили об итальянце: говорили, что был он известным путешественником, ученым, изучающим Сибирь; партизаном, принявшим участие в русской революции; итальянским солдатом, перешедшим на сторону советских войск в войну с фашистами. Но никто в точности не знал, какой же это итальянец лежит в русской земле, в далеком сибирском краю, когда и кем он похоронен.
Несколько лет назад рядом с Итальянским парком построили школу. Федор Алексеевич на первом же общешкольном собрании сказал, что надо научить ребят любить родной край и хорошо знать его. Он предложил комсомольской организации заняться поисками имени итальянца, похороненного в тайге, могила которого оказалась теперь в центре поселка, и ребята горячо поддержали предложение директора.
Школьники разделились на бригады, ездили в областной центр, в геологическое управление, в районный военкомат. В Брусничном и ближайших деревнях опросили всех стариков, воевавших в гражданскую войну. Никаких сведений о похороненном в