.

Кофе стынет. И голова идет кругом. Медсестра должна вот-вот наведаться, а меня нет – испугается еще.

      Женщина выглядела уставшей, все-таки для пожилого человека режим – прежде всего.

      Сидевший на переднем сиденье Эско улыбнулся.

      – Мы с Ауне уже все обсудили. Все здесь, – произнес он, постучав по своей тетрадке в синей клеенчатой обложке.

      «Это вряд ли, – подумала Анна, – ты приехал всего на десять минут раньше меня».

      – Позвольте, я задам вам несколько вопросов, – сказала Анна, глядя на Эско, – а потом вы сможете отправиться домой. Это не займет много времени.

      Ауне рассерженно поджала губы, но ничего не ответила. Эско перестал улыбаться.

      – Вы здесь живете?

      – Меньше километра отсюда на улице Селькямаантие, в пятьдесят пятом доме. Та же грунтовка, по которой вы приехали, – сказала она кисло, махнув сухонькой рукой в сторону дороги.

      – Вы видели движение на дороге? Кто-то, может, ехал сюда или обратно?

      – Ничего я не видела. У меня домик стоит немного в стороне. И я не шпионка, чтобы вы знали, так что ничего не видела, ничего не знаю.

      – Может, слышали что-то?

      – Что?! – спросила Ауне, повысив голос – почти до рези в ушах – и приставив ладонь к уху.

      – Слышали ли что-то необычное сегодня утром? Вчера вечером? Ночью? Звуки двигателя? Выстрелы?

      Тут Анна заметила, что Ауне поправляет тонкими пальцами улитку слухового аппарата.

      – Нет, ничего не слышала. Вечером я смотрела телевизор. Я его почти на полную громкость включаю.

      – Скажите, вам раньше приходилось встречать обнаруженного вами человека?

      – Здесь по утрам никогда никого нет. Вечерами иногда бывают люди, но об этом я ничего не знаю. Я тут по вечерам не бываю. Можно, я пойду? Вдруг медсестра испугается, позвонит моему сыну.

      – Еще два вопроса. Здесь поблизости еще кто-нибудь живет?

      – Только Юки Рааппана. Знаете, ваш коллега об этом уже спрашивал.

      – А что насчет машины: вы ее видели здесь раньше?

      – Не могу сказать. Машины здесь часто проезжают. Уж конечно, здесь бываю не только я – дорожка освещается, – как иначе-то? – ответила Ауне.

      – Спасибо. Можете идти домой, но на днях мы придем побеседовать с вами повторно. Если вам не по себе или вы хотите поговорить с кем-нибудь о случившемся, то в церковной общине есть подготовленный персонал. Вот их контактные данные.

      – Мне бы домой. Попью кофе, и все образуется, – пробормотала старушка. – Все это ерунда по сравнению с тем, чего я по молодости насмотрелась – в войну, на Карельском перешейке. Вот там все было по-настоящему: здоровенные мужики лежали на носилках, кричали и стонали: у кого ноги оторваны, у кого голова вся в осколках от гранаты – и боль тебе, и слезы.

      – Советую об этом тоже поговорить, может, станет легче, – вежливо сказала Анна и попросила полицейских проводить женщину домой. – Да, и позвони заодно в церковную общину, – сказала