мир, который сто раз мог погибнуть, но как-то держался на волоске, с каждым днем усложняясь и усложняясь, порождая очередные страшные угрозы, смело преодолевая их и тут же создавая новые на пустом месте.
Эти двое были оттуда. Они не мечтали сбежать отдышаться на тихий островок спокойствия, как нормальные курортники. Нет, они просто заглянули сюда и скоро уберутся.
Поскорее бы.
Солнце поднималось выше, и все сложнее было идти по теневой стороне улиц – она таяла на глазах. Но Барро по-прежнему брел в известном только ему направлении, а Кнехт невозмутимо шагал рядом.
Вдруг Барро резко остановился, помотал головой и огляделся пустыми глазами.
– Не переигрывай, – попросил Кнехт. – Ну?
– Картина в целом ясна. Надо бы группу сюда, – сказал Барро, озираясь. – Для очистки совести хотя бы. Только какой смысл? Они не успеют… Черт возьми, опять паб! Это уже просто неприлично. Местные подумают, будто я – айриш-алкоголик.
– Не похож. На айриша.
– Но поесть-то надо после такой работы, – сказал Барро и быстро нырнул в дверь.
В пабе он тем не менее решительно потребовал текилы, а про еду даже не вспомнил.
Кнехт ушел в дальний угол, там присел на диван у низенького столика и взялся за свой коммуникатор.
Барро принес от стойки не рюмку текилы, а бутылку. Кнехт неодобрительно поглядел на емкость, но промолчал.
– Маскировка, – объяснил Барро, посыпая сгиб ладони солью. – Уж если играть алкоголика, то убедительно. Налить тебе на глоток?
– Нет, – Кнехт сосредоточенно водил пальцем по экрану коммуникатора.
Барро лизнул соли, выпил и, жуя дольку лайма, отвалился на спинку дивана.
– Только не вздумай прямо сейчас вызывать подмогу и вообще разводить аларм, – сказал он. – Сначала поговорим.
Кнехт недобро прищурился.
– А не пойти ли тебе… Поискать лукового супу?
– Нет, – отрезал Барро. – Оставь в покое свой ком и выслушай меня. Есть идея. Плодотворная дебютная идея.
– Опять?!
– Но в прошлый-то раз получилось.
– А в позапрошлый мы драпали – только пятки сверкали.
– Я тогда перестарался, виноват. Но в прошлый-то… А?
– Не мое это, – сказал Кнехт. – Не мое амплуа. То есть я могу, но не получаю никакого удовольствия.
– Ты просто стесняешься признать, что в тебе погиб великий актер, – настаивал Барро. – Давай по маленькой – и все обсудим!
Он принялся разливать текилу. Кнехт убрал коммуникатор на пояс и с обреченным видом взялся за солонку.
– Я так понимаю, мы влипли, – сказал он. – И выхода нет. И ты хочешь сначала подстраховаться.
– Ты еще не знаешь, насколько мы влипли. А когда узнаешь, сразу примешь мой план действий, – пообещал Барро.
– Чего я не знаю? Ну, коллега, прозит.
– Ничего. Коньо, коллега.
Кнехт прожевал закуску и сказал:
–