Аркадий и Борис Стругацкие

Хищные вещи века


Скачать книгу

вытаращил глаза.

      – При чем здесь рулетка?

      – Где?

      – Здесь, на памятнике.

      – Не знаю, – сказал человек, подумав. – Может, ваш приятель ее изобрел?

      – Вряд ли, – сказал я. – Он работал в другой области.

      – В какой?

      – Он был планетолог и планетолетчик.

      – А-а… Ну, если он ее изобрел, то молодец. Полезная вещь. Надо бы запомнить: Юрковский Владимир. Головастый был еврей…

      – Вряд ли он ее изобрел, – сказал я. – Я же говорю, он был планетолетчик.

      Человек воззрился на меня.

      – А если не он изобрел, тогда почему он с нею тут стоит, а?

      – Так в том-то и дело, – сказал я. – Сам удивляюсь.

      – Врешь ты все, – сказал человек неожиданно. – Врешь и сам не знаешь, зачем врешь. С самого утра, а уже наелся… Алкоголик! – Он повернулся и побрел прочь, волоча тощие ноги и звучно шипя.

      Я пожал плечами, последний раз глянул на Владимира Сергеевича и через просторную, как аэродром, площадь направился к отелю.

      Гигантский швейцар откатил передо мною дверь и звучно произнес: «Милости просим». Я остановился.

      – Будьте любезны, – сказал я. – Вы не знаете, что это за памятник?

      Швейцар посмотрел поверх моей головы на площадь. На лице его изобразилось замешательство.

      – А разве там… не написано?

      – Написано, – сказал я. – Но кто поставил этот памятник? И за что?

      Швейцар переступил с ноги на ногу.

      – Прошу прощения, – виновато сказал он, – никак не могу ответить на этот вопрос. Он здесь давно стоит, а я совсем недавно… Боюсь вас дезинформировать. Может быть, портье…

      Я вздохнул.

      – Ну хорошо, не беспокойтесь. Где у вас здесь телефон?

      – Направо, прошу вас, – сказал швейцар обрадованно.

      Ко мне устремился было портье, но я помотал головой, взял трубку и набрал номер Римайера. На этот раз телефон оказался занят. Я направился к лифту и поднялся на девятый этаж.

      Римайер, грузный, с непривычно обрюзгшим лицом, встретил меня в халате, из-под которого виднелись ноги в брюках и ботинках. В комнате воняло застоявшимся табачным дымом, пепельница на столе была полна окурков. Вообще в номере царил кавардак. Одно кресло было опрокинуто, на диване валялась скомканная сорочка, явно женская, под подоконником и под столом блестели батареи пустых бутылок.

      – Чем могу служить? – неприветливо осведомился Римайер, глядя мне в подбородок. По-видимому, он только что вышел из ванны – редкие светлые волосы на его длинном черепе были мокры.

      Я молча протянул ему свою карточку. Римайер внимательно прочитал ее, медленно сунул в карман халата и, по-прежнему глядя мне в подбородок, сказал: «Садитесь». Я сел.

      – Очень неудачно получается, – сказал он. – Я чертовски занят, и нет ни минуты времени.

      – Я несколько раз звонил вам сегодня, – сказал я.

      – Я только что вернулся… Как вас зовут?

      – Иван.

      – А фамилия?

      – Жилин.

      – Видите ли, Жилин… Короче говоря, я должен сейчас одеться и уйти опять… – Он помолчал,