что-либо понимать. Одно было ясно – в конце нашего путешествия меня ждут лишь разочарование и боль разлуки.
Глава 7
На следующее утро, завтракая в кафе, мы оба чувствовали себя неловко, но не так, как предыдущей ночью в палатке, когда к смущению примешивалось приятное волнение. Я всю ночь терзалась болезненными фантазиями, и отчаяние из-за того, что он вчера фактически отверг меня, переросло в раздражение.
– Все в порядке, принцесса?
– Все просто замечательно. – Я старалась не смотреть ему в глаза, уставившись в окно и глотая кофе. Он был горьким… впрочем, как и мое настроение.
Чэнс откинулся на спинку диванчика, положив на нее руки.
– Возможно, я не специалист по части женской психологии, но я достаточно много знаю о женщинах, чтобы понять, что «все просто замечательно» означает «все просто дерьмово».
– Ну, значит, ты плохо меня знаешь. Когда я говорю «замечательно», это и значит «замечательно».
Чэнс проигнорировал мои слова и продолжал сеанс психоанализа:
– И скорость, с которой произносится слово «замечательно», прямо пропорциональна степени недовольства жизнью. – Чэнс сделал глоток кофе и подал кофейник мне. – А ты произнесла «замечательно» очень быстро.
Тут к нашему столу подошла официантка, и нам пришлось замолчать. Мы сидели, пристально глядя друг на друга.
– У вас все в порядке?
– Просто замечательно, – быстро ответила я. Это прозвучало так резко, что официантка отпрянула.
– Извините. У нее месячные, а она в это время всегда такая раздражительная. – Чэнс пожал плечами, и официантка посмотрела на него понимающе. Думаю, она действительно прониклась к нему сочувствием.
Я подождала, пока она уйдет.
– Может, хватит?
– Ты о чем?
– Может, хватит сочинять обо мне всякие небылицы?
– Подозреваю, что это вовсе не небылицы. Ты ведешь себя сегодня как сущая стерва. Может, по этой самой причине? У тебя случайно не месячные, Обри? Может, в этом проблема?
– Я вовсе не веду себя как стерва. И проблема вовсе не в этом.
– Значит, ты признаешь, что проблема существует?
– Это что, допрос? Ты вообразил себя следователем? А я-то думала, что ты фотомодель, продающая свою задницу.
Чэнс бросил на меня недобрый взгляд, я ответила ему тем же. По крайней мере, я достаточно его разозлила, чтобы он заткнулся до конца завтрака. Настроение было окончательно испорчено, и мы дожевали нашу еду в полном молчании. Потом Чэнс сводил козлика на прогулку, и мы снова пустились в путь.
Чэнс вызвался вести машину первым. Через пять минут после того, как мы отъехали от отеля, зазвонил мой телефон. На экране высветилось имя «Гаррисон».
– Разве ты не хочешь поговорить со своим красавцем? – шутовским тоном спросил Чэнс, но я ответила с полной искренностью:
– Нет. Я взяла за принцип не наступать дважды на одни и те же грабли. Своими выходками он показал свое истинное лицо. И не имеет значения,