твой несуразен!
Я ж не прохлаждаться еду.
Ворочусь, поди-ка, в среду…
Жена: Аль попозже дней на десять!
Две недели куролесить
Не впервой тебе, милок!
Муж: Дак за то уж выдран клок:
Во – плешинка в полмакушки!
Жена: Чай, к какой-то потаскушке
Снова рвёшься погулять?
Чтоб издохла эта…
Муж: Глядь,
Потаскушку приплела!
Прямча год меня ждала
Потаскушка у окошка!
Жена: Волчьей ягоды лукошко
Припасла я для неё.
Муж: Развесёлоё житьё!
Отравить меня решила?
Ты б, милаха, не грешила!
Лучше слазь-ка в погребок.
Жена: Сам корячься, голубок!
Муж: Сам, так сам! Придётся лезть.
Вот она супружья месть!
Без тебя дела управлю,
Но за то тебя оставлю
Без подарка, так и знай!
Даже не напоминай!
Так как рассерженная супруга не собиралась готовить мужа в дорогу, а тем более спускаться в погреб за какой-то снедью и самогоном, мужу пришлось самому позаботиться и о дорожном перекусе, и о выпивке. Как только муж спустился в погреб, вырытый в углу двора в виде землянки, жена заперла дверь на заво́ру – толстый тяжёлый брус.
Муж: Эй, зачем ты дверь закрыла?
Погоди, начищу рыло!
Ну-ка быстро отопри!
Такие посулы ничуть не смутили исходившую гневом женщину. Видимо, она была женой «неучёной», и супруг дальше обещаний никогда не заходил.
Жена: Посиди там, поори!
Муж: Ты, жена, в своём уме?
Жена: Потомись, милок, в тюрьме!
Муж: Отворяй же! Захлестну!
Жена: Чёботы ополосну!
Прям спешу и падаю!
Щас тебя порадую:
Бушь сидеть до исправленья!
Муж: Боже, светопреставленье!
Не боишься наказанья?
Ведь дойду до истязанья!
Жена: Наплевать!
Муж: И на вожжу?
Жена: Я ружжо щас заряжу,
Буду конвоировать,
Буду контролировать
Всю твою, милок, поездку.
Муж: Не боишься, что в отместку
Я скорее загуляю?
Жена: Я без промаха стреляю.
С детства батюшка учил.
Муж: Чтоб чиря́к с кулак вскочил
У него на заднем месте!
Жена: Вот как думаешь о тесте?
Вон чё ты ему желаешь?
Щас иначе забазлаешь.
Дверь погреба ходила ходуном, но не поддавалась яростному натиску «узника», долбившегося в неё плечом, боком и чем придётся. Тем временем жена, абсолютно не обращая внимание на требовательный стук и угрозы мужа покарать её телесно, решительно вошла в дом, сняла со стены ружьё и принялась его заряжать, управляясь споро и умело, как заправский опытный охотник. Её свекровь, невысокая худенька старушка, со страхом и оторопью следила за действиями снохи. По той хваткой решительности, с которой сноха обращалась с оружием, и по робости свекрови было понятно, кто из женщин