Я видела зверя! – всхлипывает девочка, отталкивает мать и тянет руки к отцу. – Защити меня, папа!
Бастиан поднимает Амелию, она обнимает его за шею, обхватывает ногами. Вероника смотрит на неё с тревогой.
– Малышка, у тебя ничего не болит? – спрашивает она тихо.
Амелия не отвечает, только льёт слёзы за воротник отцовской пижамы. Бастиан прижимает её лоб к своей щеке – не горячая ли?
– Уйди, – коротко приказывает он жене, и Вероника покидает детскую.
Бастиан, не спуская дочь с рук, включает свет в комнате и в коридоре. Амелия понемногу успокаивается – щурится, судорожно вздыхает. Отец вытирает ей нос платком, заботливо положенным им же самим под подушку накануне. В последнее время Амелии частенько стали сниться кошмары. Врач, осмотревший девочку, сказал, что это возрастное.
– Впечатлительная ты моя, – ласково шепчет Бастиан в нежное розовое ухо. – Ничего не бойся. Папа с тобой. Папа защитит.
– Не оставляй меня тут, папа, – хриплым от переживаний голосом просит Амелия. – Я боюсь. Возьми меня в свою комнату, зверь не ходит туда. Смотри, он нянюшку съел… и маму съест.
Проклиная про себя кормилицу Ганну, которой не оказалось на положенном месте, Бастиан уносит дочь в свою спальню. Строит гнездо из одеял и подушек, бережно укладывает в него Амелию и устраивается рядом. До рассвета ему снится что-то тревожное, и утром он просыпается разбитым и с больной головой.
За завтраком Вероника получает от мужа очередной выговор под молчаливое одобрение свёкра и свекрови. Она сидит за длинным семейным столом напротив мужа и всем своим видом выражает почтение и раскаяние.
– Хватит пичкать дочь книжной дрянью! Я не знаю, какую чертовщину ты ей подсовываешь читать, но ночные кошмары – следствие этого чтения! – стучит кулаком по столу Бастиан. – Вместо того, чтобы играть со сверстниками, Амелия по полдня сидит с тобой в библиотеке. Ей нужны активные игры, живое общение, а ты чему её учишь? Жопу растить?
– Женщины Азиля – хранительницы памяти о прежнем мире. Амелия всего лишь читает книги о животных, – еле слышно оправдывается Вероника, глядя в тарелку.
– У самой негде память хранить, так решила Амелией компенсировать? – ядовито интересуется Бастиан, нарезая куриное филе мелкими кусочками. – Прекращай делать кашу из мозгов ребёнка! Подрастёт – пусть хоть что читает, а сейчас нечего! Води её гулять, ходите в гости, в картинную галерею, бассейн. Или мне и эту роль на себя взвалить?
– Хорошо, Бастиан, – послушно шепчет жена.
Каро-старший удовлетворённо кивает, мадам Каро улыбается старшему сыну самой доброй из своих улыбок. Бастиан чувствует небывалый прилив сил и продолжает воспитательную беседу:
– Кстати, где сегодня ночью была твоя толстозадая кормилица? Почему её не было в комнате, когда Амелия заплакала?
– У Ганны заболел младший сын, он совсем ещё маленький, и я позволила ей взять выходной…
– С каких