коней пастись, Мечислав с детьми присоединились к веселой компании и радушно разделили с ними трапезу. Насытившись, все понемногу раззнакомились, и каждый старался поведать свою интересную историю жизни: что пережил, где бывал. И только монах-отшельник не произнес ни слова, а лишь внимательно вслушивался в речи других.
– Отче Андрей, а ты почему молчишь? – спросила Дарья, внимательно разглядывая молодого монаха. – Все уже по второму кругу поведали о себе, а ты только загадочно улыбаешься.
– Жизнь моя довольно однообразна и не представляет собой ничего особенного.
– Ты, наверное, много разных стран повидал?
– Бывало и так.
– Неужто нечего поведать? Ведь должна же быть и у тебя, святого отца, цель в жизни?
– А как же без нее? Цель у всех мирян должна быть. Вот я всю жизнь стараюсь следовать за Правдой.
– Это нелегко, – задумчиво произнесла Дарья. – Особенно сегодня. Кто следует Правде, должен быть очень хорошим человеком…
– Хотите, поведаю вам одну старинную быль? – вдруг предложил монах. – Мне ее один священник из Аквитании рассказал.
Все дружно согласились и стали удобнее умащиваться ближе к догорающему костру. Монах, сделав глоток свежезаваренного настоя из трав, неторопливо стал говорить:
– Это было давно, еще до сотворения Мира. Провозгласил Всевышний, что хочет создать человека. Явилась к Нему Правда, поклонилась вежливо и сказала:
«Не создавай человека, ибо он будет преисполнен лицемерия и лжи, жестокости и алчности».
Но вслед за нею предстало пред Всевышним Милосердие и просило создать человека милосердного и доброго. После Милосердия явилась Доброта и взмолилась:
«На что Тебе этот злой и коварный человек?». И тут вмешалось Правосудие: «Сотвори его, Боже, ибо он заступится за бедного, защитит сирого и убогого».
Выслушав все это, Всевышний взял Правду и сбросил на Землю. «Зачем Ты это сделал?», – спросили ангелы. И ответил Бог: «Человек будет ходить вслед за Правдой, полюбит ее всей душою. И тогда пребудут с ним и Милосердие, и Доброта, и Правосудие».
Образовалась тишина. Каждый из присутствующих осмысливал услышанное.
Дарья не сводила глаз с этого необычного монаха. Что-то неведомое в нем привлекло внимание воительницы. Он был слишком красив, как для монаха-отшельника, и не измучен лишениями и страданиями. Скорее этот инок Андрей был воином, нежели святошей. О чем свидетельствовали его мечи. Широкие плечи, развитая мускулатура и его… острый испытующий взгляд, словно у сокола. Странный чернец.
Нежданно ночную тишь нарушило ржание лошадей, шум мужских голосов и скрип колес перегруженной повозки. Все интуитивно обернулись на звук. Мечислав с Арлексом потянулись за оружием. Все ближе раздавалось бряцанье мечей и приближающиеся голоса людей. И вот, словно из-под земли, появились первые всадники. Это были дружинники в кольчугах.
– Здоров будьте, люди добрые! – поздоровался бородатый воин. – Я – десятник дружины великого князя Бориса Владимировича. Имя мое Евлампий! Пустите заночевать