То была не война!
Маруся ненавидела бахвальские разговоры о сражениях и выигранных боях. Тем более, кто бы говорил! Пуд! Да он последние десять лет не просыхал, к службе был не годен, бластера и на картинке не видел! Ещё рассуждал!
Обычно она не встревала в словесные баталии, хотя почти всегда имела сформулированное мнение. Нет ложных и истинных вер, а есть только добро и зло в самом человеке. Горько любым богам, когда брат идёт войной на брата, силой доказывая, чья вера лучше.
Во взгляде человека-робота, устремлённом на говорившего, как будто застыло ледяное пламя. Он, не таясь, проследил, как шумная компания подсела к Подкидышу, образовав неплотную стену между ним и Марусей. Пришедшие знали, что владелец бара равнодушным к разговору не останется. Маруся тут же простила пустомелю, ликуя от предчувствия, что водоворот спора, которые Остап вёл очень умело, затянет присутствующих, отвлекая внимание от её персоны.
Она уже представила, как медленно крадётся к выходу под прикрытием возбуждённых спин, и в этот миг скорее увидела на Остаповых губах, чем услышала: «Ловец». Слово сопровождалось легким кивком в сторону протезника, и досадливым движением плеч Подкидыша: он никаких представителей власти не жаловал.
Ловец! Человек-робот был ловцом! От вспышки ненависти к мерзавцу Маруся вздрогнула. Нервы оголились, а тело парализовал страх быть пойманной.
Неужели к этому приспособили и киборгов? Да у него нюх должен быть на таких, как она. Как он узнал, что она будет сегодня здесь? Вот она и попалась…
Охваченная ужасом, она видела перед собой огромную сумму денег. Цифру, которую сегодня власти готовы платить за её поимку, она знала очень хорошо. Сто тысяч. Сто тысяч за женщину, живой доставленную в «Центр изучения репродукции человечества». Сто тысяч – это примерно пол байка, стоящего у входа. Это, наверное, три месяца в роскоши на тихоокеанском побережье. Или года два беззаботно у нас. Даже если ему придется поделить выигрыш с каждым присутствующим, это по пять тысяч на нос. Никто здесь за неё не заступится.
Ей никогда больше не увидеть отражения свободного солнца в разбитых окнах, не прокатиться на машине, не пробежаться по лугу, не заглянуть на страницы романа!
«Стоп! Слишком рано и слишком уныло».
Надо действовать не торопясь. Если она позволит себе дёрнуться, он просто уличит её, как миссис Марпл [25] уличила Гризельду Протеро [26]. Уличит и затянет верёвку на шее.
Сердце забилось с таким отчаянием, что почти не давало свободно вздохнуть. Пришлось призвать все силы на помощь самообладанию. Маруся откинула голову к стене, сквозь ресницы и сумеречный дым рассматривая противника. Вот гадёныш! Чего ему в жизни не хватало?
Он оставался в той же позе: руки на стойке, спина расслаблена, только глаза вцепились в ребят, шумящих у бара. Маруся попыталась вслушаться в разговор – не получилось. Прошмыгнуть в туалет, а там через окно? Нет уж, драпать, так через дверь. К машине, а там на простор. Может, оседлать