отцу, – тихо ответил я, поднимая голову. – Что мне сделать, чтобы снова стать твоим другом, Огюст? Помоги мне! Не отталкивай меня!
Огюст опустился на скамью рядом со мной и помолчал немного.
– Артур, – тихо попросил он. – Я хочу, чтобы ты сходил со мной в Скалы. Сам я не был дальше Площади и…
– Ты ходишь в Скалы?! – я слегка подскочил. – Зачем, Огюст? Там же может быть опасно.
– Я же сказал, что не ходил далеко. И потом… Там, конечно, жутковато, но ничего особенного. А я хочу понять…, – он замялся.
– …что такое там с нами происходило, и как мы с этим жили, – закончил я. – Поверь, Огюст, ты не найдешь там ничего, кроме старого хлама. Но если ты хочешь – конечно, я пойду с тобой. Кстати, – я взглянул на него со всей проницательностью, на какую только был способен. – Не туда ли вы собирались отправиться с Лайни?
Огюст смутился:
– Я не повел бы ее дальше Пещеры, не сомневайся. Она каким-то образом выследила меня, когда я полез туда впервые, и с тех пор требует пойти вместе. Даже грозится отцу рассказать.
– Ай да Лайни! – я усмехнулся. – Уговоры, подкуп и шантаж – полный набор дамских штучек.
– Да нет, обычно она этим не пользуется. Ты тоже не говори отцу, пожалуйста. Хватит с него волнений.
Огюст задумался.
– Артур, Лайни действительно могла увидеть во сне твой приезд? Она даже день назвала точно, представляешь? Она часто говорила о тебе с такой уверенностью – что ты делаешь, где находишься. Мне даже казалось – она почти не скучала, будто виделась с тобой каждый день.
– Это правда, Огюст. Для ланцев это не такая уж редкая способность – мысленная, чувственная связь с другими, особенно близкими людьми.
– Но она же твоя дочь? Значит, она не совсем ланка.
– Это не так и важно. Меня больше удивляет, отчего другие не имеют такой способности. Знаешь, что я понял? Она есть у многих, а ее сила зависит лишь от того, насколько люди настроены друг на друга.
– И ты мог видеть нас – меня, отца?
– Скорее чувствовать… Но у нас с герцогом так было и раньше – по крайней мере, мы знали, если кому-то из нас плохо или грозит опасность. А теперь… то есть когда меня с вами не было… Огюст, прости за то, что я тебе сейчас скажу. Ты прав: я почти десять лет жил и работал только на себя. Представляешь, что было бы, почувствуй я, как вы нуждаетесь во мне – сейчас, немедленно? Меня никто не держал в монастыре насильно – я мог уйти в любой момент. Но обратно меня бы не пустили. Чтобы научиться искусству ланского врачевания (любому из их искусств!), требуется полное отречение от остального мира. Поверь, они не зря живут так высоко и уединенно много веков.
Я взглянул на Августа – Франциска. Он слушал, как завороженный.
– Вот я и постарался «забыть» на время все связанные с вами чувства и воспоминания. Иначе просто не было смысла уезжать.
Правда, мне далеко не всегда это удавалось. Только это и может служить мне оправданием – и то искусство, которым я теперь владею.
Глава 6
За