шпиц горит,
как свечка;
И, в сорока верстах, мелькает
Шлиссельбург.
Ещё… но дунул ветр… стихи
мои упали,
Летят с карниза на карниз,
И голову сломя, я опрометью
вниз, —
Чтоб девушки не прочитали
Карандашом написанных
стихов
И, прочитав их, не сказали:
«Тут мало толку – много
слов».
Буря
Что небо стало без лазури,
И волны ходят по Неве,
И тени облаков мелькают по
траве?
Я слышу приближенье бури.
Я здесь не знаю, что
творится надо мной,
Но близ меня, в щели
стенной,
Уныло ветер завывает,
И он как будто мне о чём-то
вспоминает
И будит давнюю какую-то
мечту.
О ветер, ветер! Ты
свободен, —
Зачем же рвёшься в
тесноту?..
Ах! Если бы я мог, оставя
суету
И в чувствах нов и
благороден,
Летать, как ветер по полям!
И только рано по зарям,
Прокравшись близ тюрьмы
сторонкой,
Несчастным узникам
тихонько
О чём-то милом напевать
И горьких в сладкое
забвенье погружать!..
Михаил Данилович Деларю
(1811–1868)
Поэт пушкинского периода. Закончил Царскосельский Императорский лицей. Его стихотворения печатались в различных журналах, в том числе и пушкинском «Современнике». Пушкин находил в поэзии Деларю «много искусства», хотя ценил в ней, в первую очередь, «правильность» и ясность высказывания. Дельвиг был в этом отношении гораздо благожелательнее: «Пишите, милый друг, доверяйтесь вашей Музе, она не обманщица, она дама очень хорошего тона и может блестеть собственными, не заимствованными красотами».
К Неве
Снова узрел я, Нева, твой ток
величаво-спокойный,
Снова, как юная дева в
объятьях любовника страстных,
Ты предо мною трепещешь,
лобзая граниты седые.
Нет, как прежде, ты блещешь
волною кипучей; – но те ли
Думы, то ли веселье на душу
мою навеваешь?..
Много светлых волн умчала
ты в дань Океану…
Много дней незабвенных
ушло в беспредельную вечность.
Помню тот сладостный вечер,
когда над твоими волнами
В горький час разлученья
бродил я с девою милой;
О, как игриво, как шумно
волнуясь, когда протекала
Ты в объятьях высоких
брегов и, казалось,
К гордым гранитам ласкаясь,
шептала им с трепетом звуки,
Сладкие звуки любви
неизменной…
Но что же? уж тучи
Месяца лик покрывали в
трепещущей влаге, и втайне
Мрачно-спокойное недро
твоё зарождало ненастье!
Помню: вот здесь, на устах,
распалённых любовью, пылали
Девы