и искажённой в наших понятиях старины, нравственную необходимость слияния в одно государство южного русского племени с северным». В опубликованном только незадолго до смерти очерке «Владимирия» (1894), называя жителей Галицкой земли «ополяченными до потери материнского языка», Кулиш пишет: «Называют этот край по древней великокняжеской столице его, Галициею, иначе Галичиною, Галицкою Русью, называют по расположению вдоль Карпатских гор и Подгорьем. Но Червоная Русь приятнее всех этих имен в слухе Малоруссов, собственно говоря Староруссов, от которых он отторгнут чужеядною политикою, по присоединении их к Великоруссам или Новоруссам, называемым ревниво и завистливо Москалями… Вот чего домогались в Брест-Литовском паписты от наших предков! Они хотели уподобить всю Малороссию Польше и навсегда оторвать нас от великого Русского Мира».
Говоря о Брест-Литовском, Кулиш имел ввиду Брестскую унию 1596 г., на которой была образована греко-католическая церковь. Позже в Галиции под влиянием польской пропаганды взгляды Кулиша, одного из первых «украинцев», радикализировались и «Кулиш был главным двигателем украинофильського движения в Галиции в 1860-х и почти до половины 1870-х годов», как писал о нём Иван Франко. Однако непостоянство взглядов Кулиша, заигрывание с русским самодержавием после разгона Кирилло-Мефодиевского братства и резкие высказывания об «Энеиде» Котляревского, баснях Гулака-Артемовского и поэзии Т. Шевченко, которые он называл «музой полупьяных», а также открыто высказанное им в труде «История воссоединения Руси» (1874) твёрдое мнение об идентичности малороссов и русского народа, привели к утрате его популярности среди «украинофилов» и вызвали бурю недовольства со стороны «украинствующих» интеллектуалов. Кулиш им отплатил тем же. Возмущённый использованием своей «кулишовки» для грязной политической игры, направленной на подавление в Галиции русинского большинства, он пообещал отречься «от своего правописания во имя Русского единства».
Русский филолог-славист Измаил Срезневский (1812—1880) в 1849 г. в труде «Мысли об истории русского языка», утверждая «единство русского языка и народа», об украинском языке писал, что «нет необходимости делать эту письменность самостоятельной, отдельной литературой, принадлежащей как бы отдельному народу».
Владимир Антонович в статье «Моя исповедь» в 1861 г., называя народ южнорусского края русским, писал: «Польские публицисты хотят доказать, что край между Карпатами и Днепром – есть край польский, навязать народу то, в чем он не нуждается, или то, чего он не хочет». [40]
Известный русский философ и писатель, участник белого движения Иван Солоневич (1891—1953) так писал о бывших землях Речи Посполитой: «Край – сравнительно недавно присоединенный к империи и населенный русским мужиком. Кроме мужика русского там не было ничего… дворянство очень легко продало и веру своих отцов, и язык своего народа,