Я непроизвольно крикнула: «Брысь». Глаза круглые и желтые. На мордочке не то рот, не то нос треугольной формы. Ушей не заметила. И туловища с хвостом, полагающихся коту, тоже.
Сгусток воздуха метнулся за диван. Я с опаской заглянула туда. Пусто.
– Полтергейст завёлся? – спросила вслух.
Лампочки на люстре зажглись от звука моего голоса на несколько секунд.
– Ты поговорить хочешь?
Свет снова зажегся и погас. Мистика.
Ночью в комнате искрили электрические розетки, вспыхивали и гасли лампочки на люстре, шипел телевизор. Вредный дух осваивал мою территорию. К родителям после неприятного разговора обращаться не хотелось. Я устала пугаться, накрылась одеялом и постаралась уснуть. Вероятно, идёт магнитная буря или еще что-нибудь объяснимое.
Проснулась рано. Уже не удивляясь загорающейся люстре и включившемуся самостоятельно телевизору. Мать с отчимом вели себя спокойно, стало быть, у них в комнате странных явлений не наблюдалось.
По дороге в школу я вспомнила, что так и не прочитала домашку по биологии, а одна «двойка» у меня уже стояла. Вероятность вызова к доске процентов восемьдесят. Наверное, я бы испортила себе четвертную отметку, но выручил Кирюшка.
Вообще-то я не одобряю его поведения. После уроков он нормальный парень, а как сядет за парту, так будто бес в него вселяется. То болтает, раздражая учителей, то с телефоном возится демонстративно. Ему отметки занижают. Он злится.
Сегодня он лёг на парту и закрыл глаза. Снежанна не стала орать, как другие. Дождалась, когда Кирилл потерял нить разговора, и задала вопрос. А он ни сном, ни духом. Переспросить гордость не позволила. Он столько раз доказывал, что лежачая поза не влияет на внимание. Пока Снежанна с ним разбиралась, я была забыта.
– Зачем ты Снежанну против себя восстанавливаешь? – спросила я Кирилла на перемене.
– Дурак потому что, – встряла Вика. – Что она тебе плохого сделала?
– А что хорошего? – беззлобно огрызнулся он. – Радость-то какая! Высчитывать цвет шести кота, если у кошки родилось трое рыжих котят и один чёрный. Того кота уже не найдешь. Плакали кошачьи алименты.
Вика с Кириллом поругались, помирились, в знак примирения решили проводить меня на торговую точку в первую рабочую ночь. Это было кстати. При посторонних мать и отчим смолчали, поэтому новой порции уговоров я избежала.
Торговля началась удачно, особенно после десяти вечера. Обученный народ совал в окошко мятые сторублевки исключительно «без сдачи». В двенадцать ко мне постучался коллега из соседнего ларька, представился Игорем и позвал на кофе. У него за дверью открылось приличное пространство. Стеллажи с товаром скрывали столик, два стула и даже раскладушку. Его смена заканчивалась, а мне предстояло дежурить до утра. Мы вместе покинули торговую точку. Игорь по-дружески попросил приглядывать за его ларьком и ушёл так поспешно, что я не успела высказать пожелание проводить меня.
Идти