доспехах с золотой насечкой и шишаках с красными яловцами наверху. За свитой стояла дружина конных латников с длинными пиками.
Отчего-то взбрело мне сейчас в голову словцо «пулемет». Хоть и забыл я, что оно означает, однако почувствовал полезность этого пулемета при встрече с таковой силищей.
– Что-то пало на землю перед носом моего коня. Наверное, слива, – молвил знатный всадник.
Кто-то из свиты крикнул мне:
– Перед тобой нойон Джебе, темник, правая рука и младший брат Великого Хана, да хранит его Небесная Сила и милость Аллаха.
– Аллах всемилостивый, сохрани владыку Джебе, дай здоровья его жилам и членам, пусть украшает Монголистан во веки веков, яко яркая звезда. Да примет великий владыка то, что я доставил ему издалека.
– И что же ты доставил мне издалека? Сундук, набитый брильянтам, яхонтами и другими драгоценными каменьями?
– У раба Твоего Могущества есть многозначительные сведения о тайных желаниях и намерениях султана Франгыстана. Господин, прошу, выслушай меня с благоволением. Султан Виллизад, ложно прося союза, подлинно готовит нападение на Великого Хана и объявляет себя единственным наследником Чингиса и Бодончара. Да сгорит мой дед в могиле, коли я солгал.
Нойон Джебе сразу помрачнел, и из глаз его выглянула смерть.
– Я сейчас велю рассечь тебя, аспид, на сто равных частей. – сказал нойон.
Сто частей, почему так много? И можно не сомневаться, что будут они действительно равными – палачи в восточных улусах знают свое дело.
– Что ты, червь, можешь показать в подтверждение своих дерзких слов?
– Прости меня, великодушный владыка, но сейчас ничего. Мне нужно найти своего коня, а в его седельной суме лежит яса султана Виллизада. Еще потерялась ведьма, дочь Иблиса, одна из тех, коими владыка Франгыстана хочет прельстить ваших нукеров.
– А парочка джиннов у тебя не потерялась? – по мясистому лицу нойона, как ящерица, поползла усмешка.
– Повели, господин, обыскать местность над этим ущельем.
– Ты мне приказываешь, собачий кал? Значит, это я теперь недостойный раб, а ты мой господин?
Ближний к нойону воин потянул кривой широкий клинок из ножен. Уже окрылилась душа моя, готовясь отлететь – молитесь за нее, святые заступники. А я ведь с самой Пасхи не исповедался, не постился, ел пищу срамную…
Булатный клинок охотно вышел из устья ножен. Нукер улыбнулся, показывая, чтоб я не боялся – он убьет меня быстро.
– Вы, восточные монголы, заносчивые и высокомерные нравом. Никогда вам не совладать с султаном Виллиза-дом, – дерзко заговорил я, понимая, что, скорее всего, обрекаю себя на страшные пытки: медленное раздавливание камнями, скармливание крысам или раздирание железными крючьями.
Джебе-нойон раздул ноздри.
– Что ты хочешь сказать, червь?
– И самый приближенный к тебе воин, о могучий повелитель, не выстоит в бою против меня, простого ратника из западных улусов.
Нойон куснул