вас, будете мне деньги платить?
– Нет, попробуй регулярно постримить, люди 100% зайдут
– Стоп. А чего им у меня-то делать? Они же и так смотрят других людей, вон там по 2—3 тысячи сидит в топе.
– Они все арену катают, по ранкеду ты сможешь взять аудиторию.
– Не знаю даже. Я без понятия, как там все устроено
– Слушай, я тебе помогу все настроить, только тебе надо еще на GoodGame канал завести и на SC2TV, там много русскоязычной аудитории. Вообще, я тебе скажу так: если все нормально пойдет, то ты на стримах спокойно сможешь 30—50к поднимать. Такие дела.
– Ничего себе, а за что?
– Донаты, реклама, платные подписки, все такое… Ну я знаю стримеров, которые хорошо поднимают. Вот недавно одному 100к доната прилетело.
– Это, конечно, все хорошо звучит, но… А, фиг с тобой, давай попробую!
Направляемый объяснениями друга, с настройками я справился без проблем. Но в воздухе висела другая проблема – грозная и на первый взгляд трудноразрешимая.
Я абсолютно не представлял себе, что говорить во время стрима. Как себя вести, что делать и как отвечать на вопросы. Друзьям-то я обычно пускал немые трансляции. Подумав, я решил – а, ладно: на неделе запущу, посмотрим, что из этого выйдет, и с чувством выполненного долга вышел проветриться на балкон. В голове образовался какой-то сумбур, я почти физически чувствовал бешеное вращение собственных мыслей.
Сто тысяч доната – да это же охренеть можно. Кому это надо? За что? За то, что какой-то парень сидит и играет в игры?
У меня много знакомых врачей, которые работают за копейки, а на них большая ответственность. Есть люди, которые спасают жизни и получают деньги, которых хватает только на то, чтобы рассчитаться со своими долгами. С другой стороны – я знаю людей, у которых этих денег много. Очень много. Но они не слишком-то хотят с ними расставаться, тем более, таким странным образом. Частный предприниматель, бандит, инвестор – да без разницы, никто из них все равно не расположен к подобным тратам. Может, я чего-то не понимаю, конечно. А вот их дети как раз могут пустить по ветру такие деньги, но речь не о них.
Мне выпадала возможность встречаться с владельцами местных сетей супермаркетов или заводов. Они могут купить себе дорогие машины, дома, яхты. Они отправляют своих детей на учебу за границу. Но чтобы просто так дать абстрактному «человеку с экрана» такую сумму денег, при условии, что последний не при смерти и не особенно в них нуждается – все это никак не укладывалось в моей голове.
Я понимаю, к примеру, чем обусловлены большие суммы призовых у спортсменов, занимающихся боевыми искусствами. У них даже подписан документ, где черным по белому выведено: «… риск умереть во время боя или тренировки…» Спорт граничит со смертью. Ну а здесь что?
Ладно, наверное, я слишком заморачиваюсь. Думаю, я найду ответ. А между тем, в потоке мыслей все четче оформлялась одна – как, черт подери, привлечь аудиторию? Я спрашивал себя: «Чем я хуже, тех, кто сейчас стримит?» Да ничем. Все, прекращаем рефлексии!
Следующим утром я отвез жену на работу,