замялась.
– Я бы его к себе взяла…
– Да вы что? Он же тогда решит, что я его отдала! Есть ничего не будет, пить.
– …да у меня сейчас гости, – автоматически закончила я фразу.
В глазах Инны Владимировны блеснул огонек надежды.
– Много гостей?
– Много, – сказала я, выглядывая из-за ее плеча на машину Клима.
– Так тесно же!
– Тесно.
– Неудобно.
– Очень!
– Может быть, вы пока у меня поживете? – умоляюще заглянула мне в глаза женщина. – Дней десять, ну в крайнем случае – пятнадцать.
– Как это?
– Очень даже просто, – стала объяснять она. – Я вам ключи оставлю, продукты, чтобы кашки ему варить. Вы у меня в квартире поживете пока.
– Но у меня на работе дежурства по двенадцать часов, я не смогу с ним гулять.
– Да ему прогулки эти только для променада нужны. Он с младенчества привык туалетом пользоваться. Да и спокойней ему будет дома. все-таки – родные стены. А я ему все объясню. Он поймет. Он все понимает! Правда, родной? – спросила она и поцеловала пса в морду.
Дог кивнул, а я поинтересовалась:
– А вы не боитесь вот так, постороннего человека в свой дом?
– Вы не посторонняя, вы собак любите. Ну как? Договорились?
– А когда вы едете? – спросила я.
– Послезавтра. Приходите утром, сможете?
Я стала вспоминать свой рабочий график, этот день оказался у меня свободным.
– Смогу.
– Вот и замечательно. Я вам все покажу. А может, сейчас зайдете? – она снова просительно заглядывала мне в глаза, а я все поглядывала через ее плечо на машину Клима, по- прежнему стоявшую у моего подъезда. – На минуточку только? А?
– Конечно, – искренне обрадовалась я, стараясь оттянуть свою встречу с «любимым».
Мы повернули и отправились к ней домой. Чарли принес мне тапочки и вообще вел себя очень галантно, помахивая длинным хвостом. Инна Владимировна показала мне, где у нее находится склад круп для ее «мальчика», пять килограммов печенки, витамины и растительное масло («по ложке в день – обязательно!»). Потом я под диктовку записывала рецепты блюд, которые мне предстояло готовить черному великану в пятилитровой кастрюльке. Морковочку хозяйка рекомендовала измельчать на комбайне, а капустные листья давать целыми. Яблоки я должна была обязательно очищать от кожуры, а огурчики не очищать ни под каким видом. («А то есть не будет!») Когда Инна Владимировна закончила, оказалось, что я под диктовку исписала целую школьную тетрадку. Она долго разглядывала ее, а потом оценив, вероятно, мой серьезный подход к проблеме, предложила мне чаю с ореховым печеньем, которое испекла накануне. После получасового чаепития в моей тетрадке появился еще и рецепт этого печенья, занявший последние две с половиной страницы. Тетрадку я, по требованию Инны Владимировны, оставила у нее на кухне, чтобы послезавтра сразу приступить к делу.
Мы распрощались,