лондонский туман. Он застал нас с Севонькой в Финсбери-парке, куда мы неожиданно для себя догуляли. Когда мы поняли, что вот-вот дойдем до парка, то в лавке на углу предусмотрительно купили хлеба, чтобы было чем кормить птиц. Чайки дрались в воздухе и хватали куски еще на подлете. Я даже немного испугалась. Хичкок какой-то в этом Финсбери-парке. Утка выклевала кусок хлеба прямо из Севиных рук, он подумал-подумал, потом чрезвычайно медленно и сосредоточенно искривил лицо и заорал. Я взяла его на руки и мы стали смотреть с безопасного расстояния. Сева смотрел с интерсом. Слетелись голуби, приплыли огромные лебеди, черношеие гуси, утки всех мастей и размеров. Вся окрестная пернатая фауна кормилась сегодня из Севонькиных ручек.
***
Итак, спустился туман. На кортах полуневидимые игроки продолжали сражаться в теннис, угадывая мяч по свисту.
Когда мы тронулись восвояси, Сева уже готов был поспать, и я опустила спинку коляски. Он смотрел голубыми глазами на ветки деревьев, проплывающие над ним в тумане. Я тоже на них посмотрела, меня интересовало, что он видит. Ветки были витиеватые, как будто нарисованные. Листья уже осыпались. Иногда в ветвях висели какие-нибудь пучки ягод, сокрестья мелких плодов, метелки семян. Они прорезались в тумане и медленно в туман уходили. Сева смотрел, смотрел и провалился в сон. Мы вышли из парка и на нас обрушился лай, свистки, сигналы, сирены. Автобусы, машины, прохожие появлялись и исчезали в тумане как видения. Я все везла и везла спящего Севу по мощеным тротуарам, туман густел, густел. Вот мы приехали, Сева по-прежнему спит, я поставила коляску у порога (все равно здесь никто не ходит), открыла дверь, села с ноутбуком.
***
Когда мы были на Оксфорд-стрит, зашли в пиццерию перекусить. Там дарили детям, как водится, воздушные шары. Сначала мы привязали шар к стульчику, а потом не могли отвязать, и англичанка, сидящая за соседним столиком, с которой Сева весь ужин кокетничал, тронула меня за руку и сделала знак, будто режет ножницами.
– Ну, если у вас есть.
– Я хорошо подготовилась!
И шарик был срезан.
Сейчас он уже подсдулся и устремляется не вверх, а вниз.
***
Крис приглашает нас с Глебом посидеть в пабе. «Не то чтобы это был паб, такой паб, но пожалуй там будет приятно что-нибудь выпить». Из-за Севиной болезни Глебу пришлось перенести дату экзамена (а мне – дату начала занятий английским), но после экзамена я бы с удовольствием посидела в английском даже и не совсем пабе с настоящим живым англичанином.
Глеб очень занят, уходит рано, приходит поздно. Севин режим восстановить пока не удается, – несмотря на ранние подъемы, он бодр и весел заполночь. Сегодня, к своему ужасу, я и вовсе, вероятно, свела значительную часть усилий насмарку. Сквозь сон сбрасывала один звонок Глеба за другим, не желая просыпаться и даже приводя себе аргументы – если ребенок все равно не спит допоздна, зачем нам рано вставать? Глеб сказал, что теперь станет лично поднимать нас, а не по звонку, а это еще раньше.
Вечером Глеб