Здесь стоял японский гарнизон…» – ответила баба Люба. Окинув всех взглядом, Фруентов, словно забыв, о чем спросил бабу Любу, сказал:
«Сегодня отдыхаем. Идти на вашу плантацию нужно свежими, с ясной головой. Короче: встаем в шесть утра, баба Люба, прошу Вас, только соки, чай, кофе, молоко, сметану… А Сегодня с Любой что-нибудь напеките – пирожков с мясом хочу и посыпанных сахаром горячих румяных ватрушек… Это не капризы старого человека, это – для дела! Ведь мы идем на встречу с Вечностью, вернее, с одной ее неразгаданной тайной! Женьшень будет чувствовать наше душевное и физическое состояние. И, если примет то, что мы принесем ему с собой и нас, носителей, откроет нам свой тайны… А тайны здесь, заверяю вас, умопомрачительные… Вот перейдем к сигарам Сергея – гавайским и гаванским и к моему ликеру, я вам чрезвычайно интересные вещи о японцах поведаю! Цуёку ни наримасуё, а не…»
«Тадабатаракидэс» – в один голос выкрикнули баба Люба и Сергей…
«Бандзаи! – Ура! Да здравствует! Десять тысяч лет!» – крикнул Всеволод Петрович. Остальные, кому сказать было нечего по- японский, и они ничего не поняли, что сейчас за столом произошло, переглянулись, а потом весь стол буквально заржал, держась за животики…
«Говоришь, что гавайские сигары твои, не различить от гаванских?», – обрезая кончики двух сигар, предложенных ему Сергеем, и макая их в чашечки из тончайшего фарфора – сакадзуки, не смотря на Сергея, сказал Коля (здесь решили всех называть только по именам, кроме бабы Любы, ибо «Люб» было две). Обрезанные кончики сигар, по очереди, брал в рот, долго жевал, потом слюну плевал себе на ладонь… Только после этого, запалил одну сигару от свечки, и начал затягиваться. Через несколько секунд, окинув взглядом всех присутствующих, подошел к Сергею и что-то ему шепнул!
«В яблочко, Коля!» Профессор отложил первую сигару и приступил ко второй. Встал, вновь подошел к Сергею и вновь что-то шепнул ему на ухо:
«В мыло, профессор! Это настоящая гаванская сигара, купленная мной в табачной лавке „Золотого Рога“, когда мы с Любой ездили тебя встречать!»
«Да ну-у, – не скрывая досаду, протянул Фруентов, и сказал Сереже – давай-ка свою собственную гаванскую сигару!»
Сережа вынул из деревянной фирменной коробочки гаванских сигар точно такую же сигару, что та, на которой прокололся великий фармаколог всех времен и народов и дегустатор всего, что растет на ДВ и на других континентах, и протянул профессору. Тот сначала долго и пристально рассматривал две гаванских сигары, одна из которых – дело рук Сергея, а другая – прилетела в СССР из Кубы, даже складную лупу достал из кармана (явно – заранее ее приготовил!). Потом обрезал кончик «гаванской» сигары, производства Сергея, пожевал его, и громко, радостно, воскликнул:
«Ты сбил меня Hyacinthus orientalis… Он же у нас, считается, не растет дико… А это – дикий гиацинт! Где ты его нашел?»
«На одной вершине Сихоте-Алиня, у истоков Самарги!»
«Да-а, – протянул Фруентов. Там можно все, что угодной найти… Давай выкроим время, хотя бы поговорим об этих чудесных местах! Фото есть?»
«А, як же, профессор!..»
…«По традиции