духа, возьмут охотничьи ножи. Фонарики не нужны. Повторяю: будем идти по звездам. Не найдете женьшень, так хоть научитесь в небо смотреть! Но, я уверен, что каждый из вас найдет свой корень жизни!.. В тайге сейчас отлично: ветер разогнал комаров и мошку. Не жарко, не душно, но и не холодно!.. А теперь, по очереди будете подходить ко мне, и получать свой азимут!..»
«Я не пойду, – неожиданно сказала Люба. Я свой корень жизни, нашла! – При этом она бросила взгляд на Сергея. – Буду бабе Любе помогать готовить еду… Хочу напечь пирогов с разной начинкой, а на сладкое – хворост».
Баба Люба взглянула на нее и сказала:
«А дело говорит… Проголодаетесь, гуляя по тайге… А еще завтра кормить придется и за завтрак, и за обед, когда проснетесь… к вечеру!»…
…«Японцы – единственный народ, который душой связан и с землей, и с Космосом едиными нитями… Они скорее погибнут, но никогда не покинут свои скалы… Сейчас я вам раскрою только один секрет, который прямо касается ваших поисков женьшеня по японскому методу…», – Фруентов всех окинул взглядом из-под полуопущенных век. Все внимательно приготовились его слушать, кроме Володи. На его лице была нескрываемая скептическая улыбка…
…Володя был в состоянии, в котором сам еще никак не мог разобраться! Оно ему так нравилось, что он побаивался, что не сможет покинуть этих мест, и никогда не вернется в прежний мир! Да и был ли он? Что, собственно, было? Учеба, работа… Даже эти поездки за рубеж… все это не то, не то! «То» – здесь!!! Здесь он знал, что он есть, что он живой, что он мужчина… Что вокруг его такие же живые люди. Очень понятные. И все, что здесь происходило – просто, естественно, так оно и должно быть! Никакие мысли его не мучили. Да и думал ли он, вообще то? Он жил живой жизнью…
…От ненасытной любви Екатерины, Володя похудел. Но, отнюдь, не осунулся. Пища, воздух, тайга, эти люди с их натуральным теплом и запахами удивительно на него действовали. Мышцы его окрепли. Походка, жесты, мимика стали размеренными. Ничего лишнего! Время не существует. Нет будущего. Нет прошлого: есть только здесь и сейчас! Нет, он не поглупел… Просто мысли, которые характеризовали бы его, как талантливого ученого, работали, не затрагивая его «Я», его самости… Он был счастлив среди таких же, как он, счастливых и наполненных жизнью, людей!.. Но вот это, неожиданное предложение идти ночью по звездам в тайгу искать женьшень, отбросило его назад, в жизнь, которую он забыл! Как будто предложение шло не от профессора Фруентова, которого он успел полюбить, к которому проникся уважением, настоящим… а от Авруцкого, его шефа! Тогда, вернувшись из отдела науки ЦК КПСС, Григорий Яковлевич вот также собрал бы их и сказал: «…пойдем ночью, ориентируясь по звездам собирать женьшень!» А, ведь, верно! За месяц изобрести свои препараты, найдя в темноте «по звездам» свой путь, когда весь мир уже был заполнен этими, не нашими, препаратами… И он нашел! Больше того,