режима, а другая – строгого. Если такие люди проникнут в дом – мужиков и детей зарежут сразу, а женщин изнасилуют, и тоже под нож! Но был у жителей Спиридоновке еще один страх, который жил у них в крови. Это страх набегов японцев! В девятнадцатом веке японцы часто нарушали границу с Россией и промышляли набегами на деревни и города. Самураи объединялись в небольшие отряды специально для набегов. После гражданской войны, когда Красная Армия разгромила японских и американских интервентов и белогвардейцев на Дальнем Востоке, набеги прекратились. Вот, где родился Сергей Васильевич!
Маме его было 60 лет, а папе 75, когда Сережа появился на Свет. Баба Люба была его родной сестрой, старше его на 40 лет! Она родилась семимесячной. Но росла быстро, и выросла в огромную бабу! Слово «женщина» – как-то к ней мало подходило! К 18 годам рост у нее был 2 метра 15 сантиметров. Обувь 45-го размера. Голова большая, никакая мужская шапка на нее не налазила. Лицо скорее подошло бы мужчине, и то, словно вырубленное топором из чурки. Она чем-то напоминала лицом Щелкунчика, но очень большого. Особенно сразу при виде ее бросались в глаза лошадиные зубы, которые толстущие губы никак не могли полностью закрыть. Была она физически чрезвычайно сильной. Трехметровое бревно, толщиной в полметра из сырой ели сама поднимала на плечо и несла, как перышко! Руками рвала подковы. И пальцами сгибала без натуги пятаки. Но с умом у бабы Любы было все в полном порядке. Окончила на одни четверки восьмилетку, а потом с отличием – фельдшерско-акушерский техникум. Родители не хотели второго ребенка, опасаясь, что родится какое-нибудь чудовище! Мама Сережи долго не старела, как женщина, и в 59 лет забеременела. Через девять месяцев родила… ангелочка! Младенец был с огромными синими глазами, которые еще на родильном столе уже осматривали мир с любопытством: куда это он пришел, и откуда, пока маме перерезали пуповину. Рос и развивался стремительно: говорить начал в полгода, ходить в девять месяцев. Крепкий ангелочек и сильный рос. Все игрушки сразу ломал, ручонками давил целлофановых уточек, отрывал лапы и голову у плюшевых зверюшек. Через два года после рождения Сережи, его мама слегла и вскоре умерла. Отец отметил 40 дней смерти жены, и тоже лег и умер. Сергея воспитывала сестра – баба Люба. В пятнадцать лет Сережа был копия Сергей Есенин! Только сантиметров на пять выше его, и в плечах шире. На этажерке с книгами Есенина стояли два портрета – один Сергея Есенина, другой – Сергея Хорошко! Все, кто приходил к Хорошко в гости не мог различить, кто есть кто на фотокарточках! Сережа, конечно, носил прическу, как у русского великого поэта. И с пятнадцати лет, почти круглый год, кроме жарких летних месяцев и зимних, с суровыми морозами – не снимал с головы шляпу, купленную бабой Любой во Владивостоке. Но стихи писать никогда даже не пробовал! Сходство с Есениным было только внешнее. Характер у Сергея Хорошко был совсем иной. Его интересовало