в юношу Ярилу. Отныне ночи короче, а дни длиннее. Наступает праздник Комоедицы10. Накануне Мирослава напекла много блинов и они всей семьёй отправились к соседям праздновать. Ждан привязал к спине соломенную куклу Марены11, которую вязала и обряжала в старые одежды Благуша.
Зная о скудных запасах соседей, взяли с собой угощение: мёд, медовуху, овсяной кисель, большой кусок вареной козлятины, блины, даже Ягодка захватила торбочки с
орешками и лесными сушёнными ягодками.
Резво скользят лыжи по уже посеревшему, но ещё обильному снегу. Первым идёт Ждан, за ним отец, чуть поотстав Благуша, за ней Ягодка, а Мирослава замыкает. Сквозь конусы елей, разлапистые кроны сосен и переплетение голых ветвей мелькает ярко-голубое небо, проскальзывают лучи солнца, которое, несмотря на морозец уже здорово пригревает.
По дороге Мирослава разбрасывает ячмень, чтобы сороки, в которых превратились навьи12 поели зерно и не мешали празднику.
Вот и холм землянки.
– Заждались поди, соседушки, – кричит Собимысл и стучит в дверь.
Первыми выскочили дети. С визгом и криком бросились они к гостям. Трогают и рассматривают куклу Марены, обнимают Ягодку, льнут к женщинам. Вслед за ними вышел Дюжен, жмурясь от яркого света и покашливая.
– Хвораешь дедушка? – спросила Благуша.
– Зиму перемог, а весна зачалась тако ослабел.
Ягодка слышала от взрослых, что старик живёт в проголодь, делясь с внучатами и поспешно сняла меховые рукавицы, зачерпнула одной рукой орехи, а другой ягоды и подала старику.
– Ох, дитя, спаси боги тебя и твоих сродственнников. Орешки щёлкать мне уж нечем, а ягодки пососу, авось сил и прибавится.
Показались заспанные физиономии сыновей, совсем не похожие на отца. Тот хоть и старый, лицо изборождено морщинами и обветрено, и весь седой – и волосы, и борода, и усы, и густые брови, даже из носа торчат седые волоски, но ещё на вид крепок, глаза уже слабее, чем прежде, но всё подмечают и зверя далеко заметят, натруженные руки по-прежнему мастеровые. Сыновья же напротив бледны, Верхогляд немного полноват, какой-то рыхлый, младший Тугомысл узкоплечий с впалой грудью. Серо-голубоватые их глазки скользнули по поклажам гостей и лица просияли любезными улыбками. За мужьями выскочили шустрые их жёны.
– Здорово живёте соседушки, – приветствовала молодых Мирослава. – Хозяйки берите угощение, да на стол. А первый блин комам (ком – медведь), – она взяла один блин, а остальные в берестяном цилиндрическом коробе отдала женщинам, которые взяли угощение и отнесли в землянку.
– Пора праздник вершить, – торжественно объявил Дюжен, когда невестки снова вышли из землянки.
Дюжен вытащил из небольшого шалашика соломенную кобылу. Водрузил на неё куклу Марены и несколько раз пронес мимо взрослых и детей, которые приговаривали:
Марена Свароговна, краса, русая коса.
Приди