глубочайший образ является нам в природе – это Год Божий. Много дней составляет Год, и в каждом из дней снова открывается образ Года: рождение Света, из которого происходит вся жизнь, его подъем на высшую вершину, и его спуск, смерть, нисхождение, чтобы снова восстать. <…>
Из единства и жизненного ритма Божьего Года некогда развилась вся духовная культура нордической расы: Год лежал в основе ее Богопереживания и Богопознания, и из его запечатления в иероглифах, знаках «священного Годового Ряда», развились все системы письменности в мире. Как сегодня мы передаем знания через письмо, так некогда само письмо возникло как передача высшего Знания о Божественном Откровении во Вселенной, Знания о годовом пути «Света Мирз», идущего от Бога.
Но нигде в нашем мире опыт Света не является таким глубоким, как там, где противоположность Света и Тьмы, Дня и Ночи отчетливее всего. Только крайний Север знает Божий Год в полном единстве его противоположностей, в законе его возвращения, в бесконечном, вечном богатстве его движения, в котором постоянно возобновляется жизнь. Ни вечное лето тропических областей, ни бледные компромиссы южного, средиземноморского климата не знают этого переживания. Лишь одна единственная нордическая Зима, когда Свет Божий все глубже и глубже спускается в своем суточном пути, день укорачивается, ночь удлиняется, пока, наконец, Свет целиком не утонет в смертной тьме зимней ночи, чтобы потом снова прийти к новому подъему и пробудить от смерти всю Жизнь.
Мистерия Зимнего Солнцестояния – священнейший и высочайший опыт нордический души. В нем открывается великий, божественный закон вечного возвращения – Закон, согласно которому, всякая смерть есть становление, и гибель ведет к Жизни через Свет Божий»[54].
Результаты своих дальнейших многолетних изысканий Вирт изложил в объемистом труде «Palestinabuch» (дословно – «Книга Палестины», хотя в данном конкретном случае вместо «книга» лучше сказать «энциклопедия») – итоге всей жизни и деятельности немецкого мыслителя, где содержалась развернутая критика господствующей и поныне модели истории и привязывания ее генезиса исключительно к ближневосточному и средиземноморскому региону. Полностью подготовленная к публикации, эта книга была необъяснимым образом украдена у престарелого автора и, судя по всему, уничтожена. Нетрудно догадаться, кто мог оказаться заинтересованным в подобном акте вандализма: разумеется, тот, кто боялся утратить монополию на абсолютизированное представление о начальном периоде мировой истории и ее пространственно-временных границах.
Несомненны и весомы попытки Германа Вирта реконструировать гиперборейский праязык. Его концепция на основе недоступных для рядового читателя первоисточников досконально исследована и максимально популяризирована Александром Дугиным – как в ряде его фундаментальных публикаций[55] и лекций, так и в электронных текстах на интернет-сайтах философского портала «Арктогея»