Я потрясла головой, заставляя себя найти объяснение необъяснимому. Небо было ярко-голубым, безоблачным. По обе стороны пастбища возвышался старый лес. Я сумела приподнять голову, но по-прежнему оставалась слишком слабой и сонной, чтобы сесть, не говоря уже о том, чтобы встать. Одно было ясно: это не сон.
Земля подо мной слегка подрагивала. Шаги. Тяжелые. Приближается мужчина. Я изо всех сил старалась пошевелиться, найти укрытие. Гидеон?.. Теперь он идет и за мной?.. А я слишком слаба и беззащитна. Человек приблизился, высокий и широкоплечий, но перед глазами все поплыло, и я не смогла разглядеть его лицо. Я попыталась заговорить, однако с губ не сорвалось ни звука. Мужчина источал сильнейшую магию. Он наклонился и поднял меня с земли. Я прижалась лицом к грубой ткани рубашки, ощущая запах хлеба, и так поразилась, что рухнула в головокружительную темноту и вновь потеряла сознание.
Второй раз я очнулась совершенно иначе. Меня безжалостно выдернул из сонного состояния грохот. Все вокруг содрогалось, даже кровать, на которой я лежала. Я резко пришла в себя, хватая воздух, и стала озираться, пытаясь понять, где же я и что издает такие чудовищные звуки.
Я оказалась в скудно обставленной комнате с низким потолком и закрытыми ставнями окнами. Сквозь щели проникал солнечный свет. Сама комната, на удивление, была шестиугольной, а потолок у́же пола. Я свесила ноги с деревенской постели. Как только ступни коснулись голой доски, им передалась мощная дрожь, пронзившая все тело. Словно дом желал оторваться от фундамента и унестись прочь. В центре комнаты стояла странная колонна, проходящая сквозь пол и потолок. Сбитая с толку, я подошла к окну и распахнула ставни. Снаружи тут же пронеслась огромная доска. От неожиданности я отшатнулась и упала. Только поднявшись на ноги, я наконец все поняла: я внутри мельницы. Мимо окна опять прошло крыло, затем еще одно. А громыхает, по всей видимости, жернов; эхо его тяжелого хода отзывалось по всему зданию. Я плотнее завязала шаль на талии и поправила платок на голове. Из переднего кармана вдруг выглянул Алоизиус. Я бережно засунула его обратно, а затем с опаской ступила на пыльную лестницу в дальнем конце комнаты.
Чем ниже я спускалась, тем сильнее становился шум. Под спальней я обнаружила кладовую с запасом зерна и муки. На подоконнике загорали два толстых полосатых кота. Около еды, естественно, будут виться мыши, а где мыши – там и те, кто их ест. Я запустила руку в карман, чтобы Алоизиус не вздумал отправиться на разведку.
На первом этаже располагался внутренний механизм мельницы. Здесь и лежал огромный плоский камень, пригвожденный внушительным металлическим стержнем, что пронзал всю постройку. Множество шестерен и колесиков цеплялись друг за друга и медленно вращали камень, а приводил это все в движение легкий ветерок, крутивший четыре широких крыла. По скату пшеница попадала к жадному камню, и он перемалывал зерна в муку. В воздухе витала светлая пыль, пахнущая завтраками, пикниками и теплой уютной кухней. И все же, несмотря на столь приятную обстановку, я была