смотри, она еще условия нам ставит! – весело удивился похититель. – Или ты такая храбрая, потому что у тебя на хребте менты висят? Так ты имей в виду, если ментов наведешь – сына живым не увидишь. Я перезвоню.
Люба растерянно положила трубку и обернулась к стоящему рядом Бегорскому.
– Отключились… Он, наверное, рассердился… Я как-то не так с ним разговаривала… Я все испортила, да?
Андрей ласково обнял ее.
– Успокойся, Любаша, ты все сделала правильно. Но этот похититель же не полный идиот, он не станет долго с тобой разговаривать, потому что не может быть уверен, что рядом с тобой не стоит опер. Если твой телефон подключили к аппаратуре, то он не будет рисковать тем, что его звонок могут засечь. Он будет звонить несколько раз через короткие промежутки времени, но из разных автоматов. А если он звонит из автомата, то понятно, что Коли рядом с ним нет. Ему нужно его доставить к телефону, чтобы выполнить твое требование. Вот посмотришь, минут через десять-пятнадцать будет следующий звонок.
И опять Андрей Бегорский оказался прав, звонок последовал очень скоро.
– На, поговори с сыночком, – буркнул похититель.
Сердце у Любы замерло. Что она сейчас услышит? Слабый голос избитого и истерзанного сына? Она этого не вынесет, умрет в тот же момент. Нет, надо держать себя в руках, надо во что бы то ни стало, чего бы это ни стоило.
– Мама? – послышалось в трубке.
Мама. Не «мать», как обычно, а «мама». Наверное, ему очень плохо и очень страшно, ее маленькому Николаше, ее солнышку, ее сокровищу. Плохо, страшно и, может быть, больно.
– Коля, как ты? Как с тобой обращаются? – срывающимся голосом спросила Люба.
– Я в порядке, мам. Только сделай так, чтобы меня побыстрее отпустили, ладно? – голос сына был необычно тихим и слабым, и Люба чуть не расплакалась, но постаралась сдержаться.
– Коленька, мы нашли деньги, мы заплатим, ты там держись и ничего не бойся, мы сделаем все, чтобы тебя отпустили как можно скорее. Ты…
Но в трубке уже раздавался насмешливый голос одного из похитителей.
– Хватит, мамаша, поговорили – и будет. Ждите, перезвоню. И чтобы без глупостей.
– Ну вот видишь, – сказал Андрей, когда Люба положила трубку, – я же говорил, они будут звонить в несколько приемов из разных автоматов, чтобы их не засекли. Как Коля?
– Не знаю, – вздохнула Люба, – кажется, он очень напуган. Голосок такой тихий и слабенький… Я никогда у него такого голоса не слышала. Ты же знаешь, Коля всегда такой самоуверенный, непробиваемый… Ой, Андрюша… – она покачала головой. – Слава богу, он жив. Даже если его там избили, это уже не так страшно, это не в первый раз, я его подниму на ноги, выхожу, я привыкла. Или в больницу положу, если надо, такой опыт тоже есть.
Андрей отстранился и внимательно посмотрел на нее.
– Ты никогда не рассказывала, – медленно произнес он. – Почему?
– А что рассказывать? – в отчаянии выдохнула Люба. – Чем гордиться? Мы с Родиком от всех скрываем Колькины похождения, нам стыдно, что мы вырастили такого сына. – Она