в отставке не бывает, – хохотнул Сеченов, – можно просто Петр. А за глаза меня называют генерал Петя. Это вроде устоявшейся кликухи, – пояснил он, глядя на меня так, словно я был мишенью в тире. – Чего пьете-то? – Генерал Петя цапнул со стола бутылку сотерна и повертел ее в руке. – Вы как голубки прямо. Сладким ссаньем балуетесь, – смачно изрек он и небрежно поставил, почти бросил бутылку обратно. Она опрокинулась, и остатки вина вылились на скатерть. Генерал Петя довольно крякнул: – Дай-кась я закажу таперича. Эй, человек, псс! – и Сеченов пощелкал пальцами, подзывая официанта. – Тащи сюда вискаря большой графин, а на кухне скажи, чтобы мне оливье приготовили с колбаской и заправили майонезом «Провансаль». А то фигли понтоваться-то? – подмигнул он нам по-свойски.
– Началось, – с тихим отчаянием едва выговорил Гера. Я прочитал слово по его губам, а генерал Петя вообще никак на это не отреагировал.
Ну, вот и конец мне. Если вино позволяло надеяться на минимальные последствия для моего давно не пьющего организма, то литровый графин вискаря, который возник на столе словно сам по себе, не оставил никаких шансов провести этот вечер в трезвости, а следующее утро без похмелья и больной головы. Вспомнив немигающие глаза маленькой девочки, я одним махом выпил полстакана.
– Молодец! – похвалил меня генерал Петя и повторил за мной следом. Гера также в долгу не остался.
– Вообще-то я давно завязал, – пояснил я генералу, – только после того, что мы с Герой увидели, если не выпить, то можно умом тронуться.
– Да уж, – поддакнул Гера, – это за гранью всякого зла, по-моему.
Еще выпили по одной. Помолчали.
– А отчего именно тронуться-то? – немного погодя спросил меня Сеченов. – Ты слишком впечатлительный, что ли?
– От ярости, – искренне признался я, – от того, что нет рядом тех, кто это сделал.
– А что бы ты, к примеру, с ними сотворил? – поинтересовался генерал Петя.
– На куски бы порезал, – пьянея, ответил я, – вот этой вот недрогнувшей рукой.
Быть может, мне показалось, что я увидел, как Сеченов с Герой быстро, с удовлетворенным видом переглянулись.
Потом тема разговора на какое-то время ушла в сторону. Генерал Петя как бы между прочим расспрашивал меня о деталях моей биографии, мы с Герой вспоминали забавные случаи из жизни общих знакомых, но так или иначе всякая попытка разговориться «на троих» неизменно приводила нить беседы к Брасье и тут же обрывалась, молниеносно уводя нас от смешных воспоминаний о прошлом к беспощадной конкретике нынешнего трагического случая. Неожиданно генерал Петя спросил:
– Тебе, значит, доводилось людей убивать, раз ты так легко об этом рассуждаешь?
– Э-э-э… – промямлил я и решил вообще ничего не отвечать.
– Понятно, – глубокомысленно изрек глава департамента специального планирования, – а ты вообще чем занят в ближайшее время?
– Он путешествовать собирался, – влез Кленовский, – на самолет опоздал.
– Да, все так и было, – кивнул я.
– Путешествовать-то